Злата и Смерть

Глава 10 Когда пожаловало зло

Свенни шла берегом моря и волны ласкали ее босые ноги. Солнце припекало затылок, а песок забивался в складочки на коже.

Дева света пыталась оставаться спокойной. Златалидэ так и не назвала ее матерью и смотрела ... на нее без любви и принятия. Лишь один раз, при богах, не считается.

«А ведь я ее мать, ее кровная мать! - злилась Свенни. - Как она смеет плевать на меня! Я искала и любила ее все эти годы!»

А теперь ей донесли, что она собирается к тем людям, которые ее воспитали! Паршивка!

Солнце разрезало небо, падая вниз. Наступила ночь. Волны забурлили и ринулись на берег поглощая сушу, сметая пальмы, леса и дома, таи где они были.

Свенни ненавидела, наисветлейшая была в ярости, и ее свет стал мраком.

«Что если убить их?» - крамольная мысль мелькнула в ее голове.

«Нет, это слишком жестоко... Да и Злате будет больно»

«Но ведь можно сделать так, чтобы они исчезли для нее и  в то же время остались живыми. Закрыть их от всех заклинаний», - нашептывал предательский голосок.

Можно. Так Свенниада и сделает.

Внезапно море отступило и вновь воссияло солнце, как будто кто-то дернул его за веревочку, вернув на место.

- Приветствую тебя, Свенни, - Ярон ступил на песок.

- Привет, - она улыбнулась, приглаживая волосы.

- Я знаю, что ты замышляешь, и не позволю тебе это сделать, - голосом, которым можно было бы убивать, произнес он.

- Опять читаешь мои мысли?  - скривилась Свенниада.

- Кто, если не я?  - развел Ярон руками.

- Поганец, - выругалась она.

Владетель рассмеялся.

- Так я тебе и позволю мешать мне!  - закипала Свенни.

Миг и он оказался подле нее, стиснул в сильных объятиях и Свенни замерла, словно мышь перед глазами смертоносной кобры.

- В тебе так много тьмы, Свенниада... - он почти касался губами ее виска. Дрожь прокатилась у Девы света под кожей. - Откуда она?

- Я не знаю, - прошептала Свенни.

- Раньше ты не была такой. Ты позволишь мне очистить твою душу от тьмы и выяснить, кто осмелился совершить такое?

- Тебе позволено все, - она не сводила с него ярких, синих глаз.

Поцелуй был подобен лавине, сокрушившей все преграды, так долго стоявшие меж ними.

Наконец-то моя голова коснулась подушки. Благословенный сон накрыл измученное тело, и даже в забытье мне виделись его яркие глаза.

Проснулась я ближе к обеду. Странно, но меня никто не будил. Лирк валялся на постели кверху животом. Подгибались мощные лапы, топорщилась шерсть, рвалось на волю утробное мурлыканье.

Я провела по гладкой, мягкой шерсти  рукой. Кот благодарно выгнулся.

- Интересно, почему меня не разбудили?

За окном слышался звон стали. Ученики в серебристых одеяниях рубились на мечах. Слаженно и красиво. Я вздохнула.

Ироэн показывал им приемы. Его партнершей в танце смерти была мать-настоятельница. Казалось бы годы уже не те: в золотые волосы вплетались серебристые пряди, морщины изрезали лицо… Однако, сила в руках была почти прежняя и проворство не оставило Тиарат – она ловко уворачивалась от лезвия клинка, парировала и нападала.

Ревность возникла глубоко под кожей, как жало. Почему не я рубилась с ним, почему не я, а другая?

Мысленно усмехнулась: вряд ли он западет на старую каргу и укорила себя за злобу.

И внезапно услышала голос – глубокий, бархатный голос очаровывающий тебя. Такое чувство бывает на лекциях, когда слушаешь преподавателя, который искренне, глубоко и беззаветно влюблен в свой предмет.
Но наука – холодная любовница, ей не дано ответить.

Голос шептал, задыхаясь от страсти:

- Пожалуйста, пожалуйста, ты тот, кто над нами, пожалуйста  спаси…спаси… - и умолк.

Я потрясла головой. Подумала и рассмеялась: «Неужели ты – Златка Светлинская сумасшедшая?»

Оделась, наколдовала себя завтрак – высококалорийные  пышки с джемом. Жир капал с пальцев, сладкий вишневый вкус заставлял забыть про обиды.

Если бы я была безразлична Ироэну, он бы  не заслонил меня от пуль?

Или заслонил?

Ради благодарности Ярона, ради выгоды… карьерного роста стоит ли рисковать жизнью?

Нет.

А мог ли он умереть?

Я слетела по ступенькам вниз и вышла во двор.

Урок продолжался. Молодежь сражалась снова и снова, звенели клинки у продвинутых, глухо сшибались деревяшки у тех, кто только начинал обучение.

Палило солнце. Пыль клубилась под ботинками, когда я шла к ним.
Ироэн перестал втолковывать ошибки двум девицам, вовсю глазевшим на него. Даже, когда он не флиртовал, все равно в его глазах, голосе, повадках звучал скрытый соблазн. Как приглашение – протянутая рука, открытая дверь. Словно красота под вуалью – вроде черты размываются, но все равно видна истина.