Интервью с Катериной Риш ("10000 лет до нашей эры)
Дж. и С. Эйр: Здравствуйте, Катерина! Расскажите, пожалуйста, о вашей дилогии «Десять тысяч лет до нашей эры». Цикл на ней заканчивается, правильно? Или планируете продолжение? Или другие книги/вбоквелы?
Катерина Риш: Здравствуйте. На данный момент это законченная дилогия, хотя изначально в планах была трилогия. Будет ли третий том — вопрос пока неясный. Чисто теоретически, третья книга возможна. Перед героями древняя Европа, полная тайн и открытий. Это было бы очень захватывающе и непросто — обживаться в пещерах, охотиться, узнавать тайны и мифы этих земель. Но это скорее описательная часть книги, и если с ней все понятно, то событийный ряд и, прежде всего, в чем будет состоять конфликт третьей книги, пока не ясно. К концу дилогии герои изменились и разрешили все внутренние и внешние конфликты.
Дж. и С. Эйр: Почему вы поменяли название? Почему именно 10 000 лет до нашей эры? Откуда такая точная цифра?
Катерина Риш: Согласно Платону, Атлантида ушла под воду в 9600 году до нашей эры. События в книге разворачиваются раньше этих события, но «Девять тысяч восемьсот девяносто девять лет до нашей эры» — это само по себе заголовок-катастрофа. Десять тысяч — красиво и легко запомнить, но и это довольно-таки монументальный и тяжелый заголовок. С другой стороны, фривольный заголовок, вроде «Попаданка в каменном веке или невеста для Сына Бога» давал бы о-о-очень ложное представление о тексте.
Мне не везет с названиями первых книг цикла и, обычно, я подбираю наиболее удачное именно ко второй. «На далеких берегах» постигла та же участь. Второй том сразу получил название «10.000 лет до нэ», и тогда я решила упростить задачу для читателя, который впервые попадает на мою страницу и видит несколько книг, понятия не имея о том, какие они по счету и к какому циклу принадлежат. Я назвала их одинаково и обозначила цифрами #1 и #2. У меня уже был печальный опыт с циклом из четырех книг, в котором черт ногу сломит.
Дж. и С. Эйр: Атлантиду обычно романтизируют. Часто её населяют мудрецы, бывает, даже с другой планеты. У вас всё по-другому. Почему? Чем вас привлекает именно такая «варварская» Атлантида?
Катерина Риш: Средневековье тоже романтизируют, но мы-то знаем, что в париках водились мыши… Определившись с временным промежутком в 12.000-8.000 лет до н.э., я полезла в историю. Хотя основным жанром книги и является фэнтези, я твердо решила, что выдуманный мир будет настолько реалистичным, насколько это вообще возможно. Я опиралась на историю Юкатана, диалогах Платона, книге Льюиса Спенса об Атлантиде и «Мифах, в которых нам жить» Кэмпбелла. Из всего этого и предстояло сотворить действительно возможное человеческое общество, жившее так давно, что страшно себе представить.
Приходилось тщательно выбирать и сопоставлять факты. Например, у Платона в его 10.000-9.600 лет до нашей эры вполне развито судоходство, что никак не вяжется с каменным веком даже в фэнтези. От Платона Нуатлу все равно досталось немало: десять божественных братьев, проводимый раз в шесть лет ритуал, ставший в книге Ритуалом Огня, география острова, орихалк как драгоценный металл и военный конфликт. От Льюиса Спенса — взаимоотношение между двумя человеческими расами: кроманьонцами и неандертальцами и детали быта. Народности Южной Америки привнесли ту самую кровавую нотку — эти майя были такими затейниками, когда дело касалось человеческих жертвоприношений. Дома-пирамиды в Нуатле очень похожи на храмы Юкатана и даже само слово «Нуатл» (в действительности науатль или науа) — это группа ацтекских языков. Так что, Платон и ацтеки, привет ребята!
Дж. и С. Эйр: Ваша героиня владеет магией слова. Она управляет огнём, водой, может метко проклясть, по её желанию человек онемеет. Она всемогуща? Если да, почему она так редко пользуется своей силой?
Катерина Риш: В событиях дилогии достаточно много от древнейших мифов, которые, по сути, можно назвать общими для всего человечества. Их подробно описывает и разбирает Джозеф Кэмбелл и в «Многоликом герое», и «В мифах…». Это мировой потоп, расходящееся по воле человека море и даже воскрешение сына Бога. В мифах перед началом путешествия герою нередко перепадают эффектные «плюшки» от Богов, которые им благоволят. Я решила, что события книг также должны соответствовать правилам мифотворчества, но в тоже время не делать эти торчащие уши явными, хотя бы на протяжении первой книги. К тому же, я старалась, чтобы со многими задачами Майя по-прежнему справлялась собственными силами, потому что Ною все равно приходилось ежедневно чистить стойла в ковчеге, например, а Моисей мог бы и не тянуть с казнями. Перед Майей не падают ниц злодеи, а ее силу не воспевают в пророчествах, а если бы конфликт с Асгейрром кончился фразой: «А теперь ты становишься мягким и пушистым, потому что я так сказала!», ну это была бы совсем другая книга. Так что действительно могущественными в «10.000 лет до нашей эры» все равно являются только Боги, а Майя — человек, которого Они выбрали в своих целях.
Дж. и С. Эйр: Зачем вы вводите в текст так много второстепенных персонажей? Адан с Ташей, Эйкине с её варваром-великаном… Какую функцию они выполняют в сюжете?
Катерина Риш: Я давно выбрала технику POW, как самую комфортную для меня (Point of view или точка зрения на русском, и опустим сейчас тему фокала и прочего). И это позволяет сделать так, чтобы в какой-то точке книги читатель знал куда больше, чем персонажи. Поэтому у Адана появилось его личное «эфирное время», а с появлением Таши ставки для Адана резко возросли, потому что иначе — он бы сел на орла и поминай как звали.
В свою очередь, участь родителей Таши наглядно и без лишних слов объясняет, почему в том мире у Майи с Анкхратом ничего и никогда бы не вышло, если бы мир не изменился.
Другие второстепенные персонажи такие, как Эйкинэ и Шейззакс, работают на идею книги в целом. В финале Анкхарат выражает свою любовь, для которой у него не хватает слов, через заботу и защиту, когда принимает решение, что в момент ритуала будет рассчитывать только на себя, а Шейззакс пусть защищает Майю.
В то, что Шейззакс действительно лучший боец в Нуатле, всю первую книгу читателю приходилось верить мне на слово, поэтому он, конечно, обязан был доказать это на деле во второй книге.
Еще одной важной деталью, на первый взгляд не заметной, является сам факт того, что Шейззакс любит и даже не рефлексирует на эту тему. Читателя, как и Майю, этим фактом не удивишь, поэтому в первой книге я специально не акцентировала внимание на этом факте, ну любит и любит. Во второй книге мы узнаем, что у Львов, оказывается, есть слова для того, чтобы говорить о любви, но об этом нам говорит Асгейрр, для которого чувства ничего не значат. Фактически, именно линия Шейззакса еще с первой книги помогает сделать так, чтобы в интригу, провернутую Вождем Львов во второй части, без лишних слов поверили. А способность любить, в свою очередь, позволяет кровожадным и недалеким убийцам, какими они казались, одним махом переплюнуть всю цивилизацию Нуатла. Я всегда стараюсь сделать так, чтобы в книгах не было строгого деления — кто-то однозначно плохой, а кто-то хороший. Даже у Анкхарата есть неоднозначное прошлое. И, наконец, вся эта канитель, конечно, подтверждает основную мысль, что без любви люди жить не могут.
Фух! Кажется, вы читали совсем другую книгу, да?
Дж. и С. Эйр: Кто из героев вам самой нравится больше, и почему?
Катерина Риш: Даже не думала, что будет так сложно выбрать. Для меня это как у многодетной матери спросить, кого она любит больше? Ладно, дайте подумать… *неделю спустя* Нет, это бесполезно. Может быть, дело в пресловутом ПОВе, который позволяет сродниться с персонажем на все сто, не знаю.
Дж. и С. Эйр: При чтении нам не раз казалось, что из текста вырезаны куски. Например, героиня, ещё пару страниц назад волновавшаяся о браке, уже спокойна, как удав. Она также совершенно спокойно принимает свою роль в междоусобице богов. Эти «обоснуи» правда пропущены?
Катерина Риш: Нет, их там и не было. Возможно, они появятся. От свадьбы до первого поцелуя проходит почти полгода, и чтобы не превращать только первую книгу в дохренатомник, события занимают несколько глав и перемежаются историей и традициями мира, приручением тигра, попытками героини вести собственный календарь и т.п., что как бы и говорит не прямо, но о течение времени. К тому же Майя совершенно не тот персонаж, который будет рвать на себе волосы. Она спортсменка. Ее характер закалили велосипедные марафоны.
О том, что ее выбрали Боги, Эйдер говорит Майе прямо в первой книге, а во второй, до появления богов проходит еще четыре месяца. Было бы странно начать паниковать именно тогда. Майе нет смысла спорить или упираться — от проклятия, которое висит над ней Дамокловым мечом, ее могут избавить только они. В междоусобице богов она играет не только отведенную роль, она находит в этом и свою выгоду.
И если возвращаться к мифам, то ее действия на арене в финале второй книги, когда она принимает важнейшее решение и улетает, это и есть последнее божественное испытание. Ведь даже избрав человека, боги продолжают посылать ему испытания. И обычно, людям всегда приходится жертвовать самым дорогим.
Дж. и С. Эйр: Скарлетт просто жаждет задать вопрос: как уроженку нашего мира угораздило влюбиться в этого волосатого и бородатого, странного и совсем варварского…м-м-м… мужчину?
Катерина Риш: Вы же сейчас не о Тигре, верно? Потому что вот кто действительно волосатый, бородатый и странный, так это он. А Анкхарат — чистый Тор. Блондин под два метра ростом и все при нем. Какие вообще могут быть вопросы?
Если без шуточек, то на начальной стадии разработки плана, их отношения складывались, как у пары Дейенерис и Кхала Дрого. Мир и традиции обязывали, но я не понимала, как из насилия может родиться любовь? Я тогда только зарегистрировалась на ЛитЭре, да. От сериала я тогда обратилась к первоисточнику, и оказалось, что книжный Дрого никого никогда не брал силой. Этот факт вылился в дополнительные условия в книге и, в целом, дополнил образ Анкхарата.
Еще на арене, когда он впервые взял ее на руки, Майя не влюбилась, конечно, было бы слишком просто объяснить это любовью с первого взгляда, но в главе есть фразы, указывающие на первую симпатию к Анкхарату.
В дальнейшем, уже оказавшись замужем и в его дома, она, конечно, тоже боялась насильственного развития событий, но ночь, два, а он все не приходил и даже не интересовался ею. Она стала наблюдать за ним, думать, что же с ней-то не так? А он каждый день тренировался во дворе, а с одеждой тогда, знаете, было не очень.
А еще он разрешил ей оставить тигра. Наверное, с этого и нужно было начинать?
Дж. и С. Эйр: Есть ли в романе что-то, что вы бы хотели изменить? И если есть, то что?
Катерина Риш: В далеко идущих планах — из двух книг сделать одну. Если с первой я уже готова работать и сокращать, то вторую я закончила только в сентябре и возвращаться к ней пока рано. Такой ход, разумеется, приведет ко многим изменениям, и я который месяц уже мысленно прощаюсь с лагерем погонщиков слонов, например. Без сомнения, именно первая часть путешествия Майи подвергнется наибольшим правкам. Сделать я это хочу для того, чтобы попробовать пристроить книгу в издательствах.
Дж. и С. Эйр: Спасибо большое! Теперь расскажите, пожалуйста, немножко о себе и своём творчестве. Какова ваша любимая тема? Какие ещё вы пишете книги, есть ли среди них самая-самая любимая, и если есть, то какая?
Катерина Риш: Сейчас я пишу СЛР с детективной линией «Сбежать на Татуин», и это моя восьмая книга. Первые четыре книги — это цикл фанфиков по Варкрафту, благодаря которым я и научилась справляться с толпой персонажей. Только главных героев там было около двадцати. Я люблю разноголосые эпичные книги с мировыми катастрофами и разрушениями, ничего не могу с собой поделать. Люблю влезать в головы каждого, даже самого странного существа, и примеривать на себе их мысли и поступки. Я уже писала от лица драконов, орков, наг и каменных великанов, нежити в «Королеве мертвых», богов и дикарей-неандертальцев в «10к» и даже зомби в «Пандемии». Мне нравится сначала выстроить характер персонажа, а потом заставить его переломить через колено старые принципы, потому что это единственный выход, чтобы двигаться дальше.
Дж. и С. Эйр: Какие ваши три самые-самые любимые книги?
Катерина Риш: Однозначно ранние романы Гая Гэвриела Кея, такие как «Песнь для Арбонны», «Тигана», «Львы Аль-Рассана», «Дорога в Сарантий». Это немыслимые интриги, повороты сюжета и, конечно, очень много героев. Главы из «Тиганы» я как-то даже схематично конспектировала, чтобы понять, как вставлять флэшбеки в повествование.
Дж. и С. Эйр: Если бы вас попросили описать себя пятью словами, какие это были бы слова?
Катерина Риш: Язвительный интроверт с хорошим воображением. Даже в четыре уложилась.
Дж. и С. Эйр: Какими вы видите своих читателей? Какие комментарии от них ждёте? Вам нравится общаться с читателями?
Катерина Риш: Да, очень нравится. А какие они… Ну, они совершенно точно люди кроманьонской расы.
Дж. и С. Эйр: Как вы относитесь к критике?
Катерина Риш: Мне очень не хватает профессиональных критических разборов. Я сейчас не о рецензиях, выкладываемых в блогах, или инстаграммерах. С тоской читаю в предисловиях к книгам, где зарубежные писатели благодарят за работу над затыками в сюжете редакторов или агентов. Конечно, последнее слово всегда остается за писателем, но мне очень нравится сам факт, что это вообще возможно — попросить кого-то профессионально разобрать произведение по косточкам, а не выслушивать вкусовщину вроде: «Все, конечно, классно, но это не мое». Ценность таких отзывов ноль целых, ноль десятых. Я рада, что, наконец, получу отзыв от вас, Скарлетт и Джейн, хотя мне и очень-очень страшно.
Дж. и С. Эйр: И, напоследок, что бы вы пожелали читателям?
Катерина Риш: Не буду оригинальной — интересных книг и свободного времени, чтобы их прочесть.
Большое спасибо!
И вам!
______________________
Читать наш обзор дилогии - здесь.
Группа автора - здесь.
Наша группа - здесь.
1 комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиС интересом прочитала, спасибо)
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена