О сокровищах, творении миров и Поднебесье
Помещаю еще одну рецензию на роман Влада Ларионова "Силой и властью" от RhiSh, которую сам он назвал О сокровищах, творении миров и Поднебесье
Изначально была написана не как собсвенно рецензия, а впечатления и размышления, интересные и очень творческие)))
"Когда встречаешь нечто, что задевает тебя, проникает в душу, — этим хочется поделиться. Разделить. Воскликнуть: представьте, я опять нашёл чудо, как же это здорово!
И я нахожу чудеса — до сих пор. Хотя это и редко теперь случается. Но тем сильнее изумление и радость, когда ты находишь.
Не знаю, буду ли я писателем, но что совершенно точно: я всегда был и останусь читателем. Ловцом жемчужин. Искателем драгоценностей.
А истории — они самые настоящие драгоценности, будь то знаменитые на весь мир алмазы уровня кохинора, или «древнее золото», что уже не ослепит своим сиянием, но и не помутнеет никогда, или самоцветы во всём блеске свежей огранки и причудливых оправ, и неважно, истинный ли то сапфир или красивый осколок синего стекла… ведь, по сути, только красота и имеет значение. А что такое красота истории? Содержание. Суть. Изящество формы и глубина смысла. Разве это всё — воистину не сокровища? И не менее восхитительны могут быть неогранённые бриллианты. Просто камешки, скажет кто-то, да в них нет ни блеска, ни формы, ни завершённости, что же это за драгоценность?
Но даже если эти всезнающие знатоки в чем-то и правы, разве не главное здесь — уметь видеть? Покажите-ка этот невзрачный камешек ювелиру, и у него дыхание перехватит от восторга. Ведь красота — она показывается далеко не каждому. Она такая пугливая иногда… или капризная: не присмотришься, не поймаешь.
И мне давно хочется рассказать о пойманной драгоценности. Об истории. О мире Поднебесья.
Я нашёл его не сам, здесь заслуга другого «миротворителя». И даже не с первой строчки заметил. И не с первой страницы. Может быть, со второй. А теперь уже не оторваться. Драгоценности, они такие: поймают взгляд и больше не выпускают. Этот мир поёт, иначе не скажешь. Хотя иногда эта песня похожа на крик, в ней всегда слышен свист ветра. Рассекаемого крыльями… Мир, поющий пронзительно, ясно, печально. Даже когда эти мелодии исполнены восторга, радости, торжества — они всегда смешаны с грустью, грусть и счастье сливаются воедино, перетекают друг в друга, образуя странный союз: сила и боль, любовь и смерть, даруемая из милосердия… неразрывные союзы, которые заключаются, чтобы охранять — но человека так часто надо охранять главным образом от самого себя. А мир — от слишком пылких и порывистых душ, ведь в порыве так просто скользнуть на грань, за которой всё становится тёмным.
И даахи созданы, чтобы Хранить. Людей с их неуёмной, часто им самим не подвластной силой. Мятущиеся, гордые, полные бурь людские сердца. Равновесие и целостность мира. Только себя хранить они не могут — не для того их придумали… но в отличие от людей, по природе своей не уверенных ни в чем и полных сомнений, эти странные и прекрасные создания находят истинное, глубокое счастье, подчиняясь своей судьбе, выполняя свой долг. Даже когда от этого умирают.
В этой истории многие умирают — она не очень-то похожа на сказку. Там оступаются, там предают, там страдают дети. Дань мрачному реализму тут заплачена сполна. И герой этой истории — ребёнок, чью участь светлой и радостной не назовешь. Он с рождения обречён тащить на своих плечах груз сразу двух проклятий — такого «наследия» уже достаточно, чтобы слабый сломался, а сильный слишком близко подошёл к краю пропасти, что обрывается в непроглядную тьму. А когда к этому прибавляется ещё и колоссальная сила, едва поддающаяся контролю и способная уничтожить мир не по злому умыслу, а просто потому, что её невольный обладатель с нею не справился, — вот тут читателю действительно становится жутковато. Ведь если свой нравственный выбор мы ещё можем сделать сознательно — то как быть с порывами чувств, со случайностью… по сути, с бушующей стихией, где от желаний героя и, в общем, даже от характера не так уж много зависит?
Вот на такой случай с ним рядом и находится постоянная «тень» — Хранитель. Совсем юный — так ведь и герой ещё мальчишка. Оба только учатся жизни — но школа эта нелегкая, и что ждет их, мы не знаем. Но даже в самые мирные и спокойные моменты автор неуловимо окутывает читателя запахом тревоги, и какая участь ожидает двух юных героев, остаётся лишь догадываться. Вот только догадки эти отнюдь не безоблачны…
Ах, так о чём я — о миротворителях. Это удивительные люди: им доступно искусство Создавать. Скажете, это пустяк, и каждый второй писатель создаёт что-то, чего не было, а уж каждый фантаст — наверняка? Но это вовсе не так. Если присмотреться к фантастическим произведениям, даже и вышедшим из-под пера всем известных великих мастеров, то мы обнаружим интересный факт: далеко не все писатели изобретают нечто особенное. Многие — наверное, большинство, — берут наш привычный мир и привносят туда одну-две детали, которых в реальности нет и которые, собственно, и превращают роман в фантастику. Это может быть «далекое прошлое» и привнесенное колдовство; далекое будущее и звездолеты, далекое будущее и масштабная генная инженерия; это может быть не наша планета, но если посмотреть на живущих там людей и те законы, по которым они существуют, — точно такая же. Или почти такая.
И всё это — вовсе не плохо и не делает книгу неинтересной. Ведь в основе любой хорошей книги так или иначе находятся люди, перипетии их судеб, тонкие нюансы их характеров, их выбор, сражения, радости и невзгоды. Собственно, оттого и интересна нам фантастика, что люди-то в ней — совсем как и мы. Опять же, если приглядеться. А весь фантастический антураж, кони или скутеры, волшебные палочки или мечи джедаев, звездолеты или ковры-самолеты — не более чем декорации. Оружие или рабочий инструмент, кисть художника или смычок скрипача… Всё это внешнее, всё это атрибуты. Но ведь человек не поменяется кардинально от того, что отложит лопату и сядет за руль комбайна, сменит наряд, а перо и чернила заменит клавиатурой. Суть его останется прежней. И потому-то этот человек, будь он героем из прошлого, будущего, параллельных миров или сказки, близок нам. Будь он совершенно не таким, как мы, — так мы бы про него и не читали. Но бытует расхожее утверждение, что человек и не может описать не-человеков — будь они хоть зеленые пауки с лиловыми перьями, хоть эльфы, хоть разумные комки протоплазмы — а если о них пишет автор-человек, и не просто упоминает, а вводит их как героев, — то выйдут они практически как люди.
Однако из этого правила, как из любого, есть исключения. Очень редко, но встречаются авторы, которые ухитряются описать «не-людей» так, что ты им веришь. Чувствуешь эту чуждость. А может, сами авторы не вполне «человеки», кто знает.
И тут-то мы встречаем их — миротворителей. Тех, кто ухитряется шагнуть дальше — не только показать уникальных героев на фоне необыкновенного антуража, а в самом деле создать новое.
Это одно из явлений, которые просто представить, но сложно описать. Ну, например — Урсула Ле Гуин, «Левая Рука Тьмы». Черри и трилогия «Угасающее солнце»… наверное, если подумаю, я вспомню ещё. Но их в самом деле мало — миротворителей. Тех, кто вводит нас в поистине чужеродный мир. И даже иногда показывает тех, кто не мы, не люди.
Что же значит — «чужеродный»? Другая планета? Нет, этого маловато. Другой социальный уклад? И это часто встречается. Другая планета, плюс другое время, плюс раса разумных пауков, живущих по совершенно иным, нежели мы, люди, законам?.. А вот это уже похоже. И кстати, это восхитительный роман одного из талантов мирового масштаба Вернора Винджа — «Глубина в небе». И если вы его еще не читали, я вам честно завидую, вас ждёт настоящее наслаждение. Но я отклоняюсь от темы.
Миротворение предполагает нечто большее, чем один-два элемента, привнесённых в реальность, практически неотличимую от нашей. Здесь появляется отличие существенное, принципиальное. А значит — оно должно уходить корнями в психику живущих там созданий, люди они или нет. Они должны не просто вести себя несколько иначе — они должны иначе мыслить. А если они и впрямь мыслят иначе, то чем-то ведь это объясняется — стало быть, появляется и воистину новый, незнакомый нам, людям, мир. Мир, живущий по своим законам, и какие-то из них неожиданны и странны настолько, что и миру, и героям предстоит не раз озадачить нас и удивить.
Поднебесье с его многоликой расой даахи — именно такой мир. И дело даже не умении менять облик с ипостаси «звериной» на «человечью» — как ни меняйся, но даахи не становится зверем, и уж точно — не человеком. Но с людьми они связаны очень тесно — хранители, созданные богиней любви. Эмпаты, предназначенные для примирения вечно враждующих Хаоса Творения и статичного, безжизненного Порядка. Для укрощения слишком бурной силы, которую несут в себе люди… Вот только «людское», персональное, по сути эгоистичное счастье для самих даахи этой богиней не предусмотрено. Ну так она же просто девочка… что с неё взять.
Вероятно, на рецензию это никак не тянет. Но с другой стороны — ведь и произведение пока не дописано. Однако уже сейчас я вижу несомненные черты «миротворительства». Не знаю, удалось ли мне донести свою мысль до читающих, ибо тема эта непростая, а рассказать все-таки хотелось не о том, а о мире Поднебесья — мире Адалана и Сабаара, восхитительных Рахуна и Фасхила — даахи-Хранителя и даахи-колдуна, таких разных и в то же время таких похожих, что им и самим это сходство, кажется, не очень-то нравится; высокомерного Армина, солнечной девочки Кайле и впечатляющего магистра Дайрана, мудреца и волшебника, который счастливо избежал участи быть одним из многих отражений Гэндальфа и Дамблдора.
Но к чему перечислять героев? Их там ещё немало, и все на свой лад хороши. Сочные, убедительные образы — от главных героев до самых что ни на есть «проходных». А это удаётся далеко не каждому. Собственно, мало кому. Поневоле вспомнишь Диккенса и его блестящих «второстепенных». А тут — как, впрочем, и у пресловутого классика — впечатляют и главные, и неглавные герои. Они живые. Настолько, что если не очень-то они «геройские» — то на них и наорать хочется… А кому вся эта буря чувств читательских достаётся? Правильно, автору. А сам виноват, не пиши таких достоверных героев.
Хотя попутно всплывает еще один интересный вопрос: отчего нередко бывает так, что плохие герои выходят куда убедительнее хороших? Читаешь описание этакого урода морального — и веришь всем сердцем; а взять тех, кто задуман правильными и светлыми, — и что-то не так, чего-то не хватает… Но к данному автору — к счастью — это рассуждение не относится. Возможно, потому, что будучи автором-реалистом — а это непросто, коли ты фантаст и миротворитель, — он не пишет ни средоточия тьмы, не воплощения света. Они люди — просто люди… в пятнах черно-белого колера, в бесконечном многообразии оттенков серого и всех цветов радуги. В точности как в жизни…
В этой книге — два мира. И поскольку в действительности он всё-таки один, то разделение на «темную» и «светлую» части не сразу и заметно. Один из этих условных «миров» — предельно реалистичен. Именно в него мы погружаемся с первой страницы… и погружение не назовешь приятным, поскольку реализм — штука опасная, неуютная. Особенно когда речь идёт о людских амбициях, о политике, о войне. Но не потому он кажется тёмным, что там идут сражения и проливается кровь, — а потому, что всего лишь шаг в сторону, одно не принятое решение, одно вовремя сказанное слово — и эта кровь могла бы не пролиться. Не наличие Темных Властелинов делает миры тёмными, а как раз такие песчинки в механизмах, недостающие гвозди в подковах… неверные решения не самых плохих людей, которые по большому счёту никакого всемирного зла и не замышляли. И эта тьма, такая бытовая, «неволшебная», такая возможная не где-то в далёкой галактике, а здесь и сейчас, — она тревожит, смущает и заставляет задуматься — а мы-то сами куда можем зайти, по нашим личным дорогам, вымощенным, конечно, самыми благими намерениями…
А потом читатель незаметно для себя попадает в совершенно иной мир. Нет, страна-то не меняется, и никаких волшебных перемещений и телепортов… Просто нам открывается та сторона мира, где живут даахи. А ещё там учат и учатся маги; и хотя это люди, владеющие поистине могущественными и потому. конечно, опасными силами, — но их существование, их приоритеты и весь их образ жизни излучают свет. Быть может, дело в том, что они постоянно в контакте с даахи, Хранителями… и пронизанная грустью мудрость и нежность этих созданий заражает даже порывистых, страстных, нетерпеливых, эгоистичных детей рода людского. А может быть, сама магия изменяет тех, кто владеет ею, — и меня бы это не удивило: ведь им открыты такие грани мира, которых нам никогда не представить и не понять, у нас просто нет для этого слуха и зрения…
И в какой-то момент эти два мира касаются друг друга, проникают один в другой, смешиваются… и это правильно тоже, потому что всё это — лишь разные проявления одной и той же реальности, и все эти люди и нелюди рождаются и пытаются выживать и жить на одной и той же земле — в их общем Поднебесье.
Цветы и снега Поднебесья… Не знаю, окончательное ли это название, или оно не раз ещё переменится, ведь и сам роман пока не дописан. Но мне оно нравится; оно очень точное, хотя — как и многое другое в этой истории — это не бросается в глаза. Но мне кажется, в этом названии отражена та двойственность, о которой я говорил выше. Нежность и кровь, тепло и ледяной ветер… души, которые греют и сияют подобно солнцу — и души, от мрака которых можно задохнуться. Особенно когда они сами — пленники своего собственного мрака…
Не могу сказать, что мне нравится этот мир, — переселяться туда я не стал бы, — но мне определённо нравится эта книга. Она — настоящая. На фоне бесконечных поделок от литературы, перепевок чужих мотивов и попросту слабых, бледных вещей, написанных языком, который лишь условно можно назвать русским, — она выделяется, как небоскрёб на фоне сельских избушек. И поскольку это всё-таки не рецензия, я спокойно могу воздержаться от дальнейших дифирамбов стилистике и богатству речи, уравновешенности сюжета и прочим достоинствам — в конце концов, слова похвалы удручающе одинаковы, а оценить прелесть книги можно одним лишь способом: прочитав её. Чего и советую всем многотерпеливым страдальцам, кто добрался до последних строк сего опуса. Автору же посоветовать нечего — вот так, автор, не будет вам высшей сакральной мудрости, на кою претендует (подозреваю) любой профессиональный рецензент и наверняка любой критик. Я же не критик вовсе, я всего лишь скромный читатель — и от автора хочу только… собственно, книгу. Завершённую, а лучше — ещё и изданную; а уж если с автографом автора, то-то будет расчудесно — как говаривал один кузнец, воспитавший из одного мальчика не только джентльмена, но и вполне достойного человека… Какие только чудеса ни случаются в книгах!
И хотя со мною поспорят очень многие, но я уверен, что именно ради воплощения этих чудес в реальность нам и стоит такие книги читать и писать. Книги, где тьма, которая с рождения смыкается над невезучим героем, иногда слабеет и отступает… и так ли важно, прогонит её милосердие человека, забота мага или шелест крыльев даахи?
Но книга-то ещё не закончена. А что, если не прогонит?"
___
3 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
Войти"Драгоценности, они такие: поймают взгляд и больше не выпускают. Этот мир поёт, иначе не скажешь." Слов нет!
Танюша Андреева, О, да)) Автор рецензии под большим впечатлением от романа)))
Спасибо))
Это все мне, да еще и так много? )))) Мари, мне, честное слово, неловко даже... столько времени скромно сидел, и вдруг сразу столько внимания.
Спасибо и тебе, и, конечно же, Ришу. )))
Влад Ларионов, Если людям нравится твой роман, так почему нет? Не зря же они все это писали. Надо делиться!)))
Интереснейший отзыв, вдумчивый, от души.
Спасибо, что выложили!
Светлана Теремова, Да, очень интересный)))
Вам спасибо за внимание)))
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена