Бункер11

Глава I - Гермодверь

С потолка мерно капала вода. Уже натекла приличная лужа, и небольшой ручеёк побежал к дренажному отверстию в полу. Сергей нехотя поднял голову и посмотрел на тёмное пятно и разбухшую от воды побелку потолка. Мысли в его голове роились, перебивая одна другую, и не давали сосредоточиться. Часы, висевшие на противоположной стене, говорили, что до конца его смены осталось немногим более двух часов. Их маленькая стрелка почти коснулась цифры четыре, а большая медленно, но верно подбиралась к двенадцати. Нестерпимо хотелось спать. Сергей уже несколько раз ловил себя на том, что голова его сама собой опускалась на стол, за которым он сидел. На столе лежал большой раскрытый журнал, с аккуратными почасовыми записями. Они гласили: «2:00, без происшествий», «3:00,  без происшествий». И вот-вот должно было наступить время для ещё одной. Также рядом с журналом лежала толстая книга, надпись, на обложке которой была настолько стёрта, что разобрать её не представлялось возможным, впрочем, книга в отличие от журнала была закрыта и отодвинута на край стола. Читать уже не было сил, сосредоточиться было просто невозможно.

Сергей вспомнил, как его дед – шахтёр называл ночную смену «дикой». Будучи ещё подростком, он не понимал, откуда взялось такое название. Ему представлялось, что дед, пробираясь по шахте, заходил в очень старые выработки, настолько забытые, что они уже могли считаться «дикими». Но теперь, он понимал, почему ночная смена, начинавшаяся в четыре часа утра, называлась «дикой». Потому что дико хотелось спать. Ещё и вода,  капающая с потолка, казалось, убаюкивала. И в каждый всплеск лужи как-бы напевал: «Спать, спать, спать…».

«Мягкая, как пуховая подушка» - подумал Сергей, сделав в журнале очередную запись, и положив на него голову. Четыре часа минули, и большая стрелка настенных часов уже предвещала  четверть пятого. Голова Сергея была повернута к огромной гермодвери, занимавшей почти всю дальнюю стену небольшого помещения. На ней под массивным колесом затвора, были изображены две стрелки, направленные в разные стороны, над которыми с помощью трафаретов были написаны слова «открыть» и «закрыть». Больше ничего интересного на двери не было, и Сергей опять перевёл взгляд на часы, как бы нависающие теперь над ним и, усмехаясь заявляющие о том, что смена его ещё как минимум продлиться один час и сорок минут.

Внезапно послышались ужасные звуки скрежещущего металла. И с той стороны гермодвери стали раздаваться глухие удары. Сон, мгновенно выскочил из сознания Сергея, и он одним прыжком достигнув двери, прислонился к ней ухом, вслушиваясь в звуки, доносящиеся с той стороны. Он пытался понять, насколько равномерными они были, и какой могла быть их природа. Но удары продолжались не долго. Через несколько секунд, они стали затихать, а затем и вовсе прекратились. Сергей же продолжал стоять, прислонившись к холодному металлу гермодвери. Простояв ещё некоторое время, и убедившись, что больше ничего не слышно, он сделал два шага от двери и внимательно осмотрел её, как будто пытаясь найти на ней повреждения, которые могли быть вызванными странными ударами с той стороны. Поняв, что ничего во внешнем виде её не изменилось, Сергей вернулся за стол и сделал в журнале аккуратную запись: «4:20, слышны удары по гермодвери, 4:25, удары прекратились». И словно пытаясь объяснить будущим читателям, возможные причины подобного явления, добавил: «вначале был слышен скрежет металла, поэтому предположительно имеет место дальнейшее обрушение конструкций здания института». Сделав запись, Сергей сцепил в замок пальцы рук, резко вывернул кисти ладонями наружу, и потянулся. «Надо бы сделать обход» - сказал он сам себе и, встав, направился к маленькой металлической двери, войдя в которую, он попал в освещённое тусклым жёлтым светом огромное помещение. Оно было заставлено трёхъярусными нарами, на которых мирно спали люди, как и Сергей успевшие укрыться в бункере, до того момента как их город, впрочем как и весь мир, погрузился в хаос ядерной войны.

Несмотря на то, что человечество десятилетиями готовилось к этим событиям, люди, в большинстве своём, были застаны врасплох. Никто толком не знал расположения укрытий и бункеров, а многие вообще не понимали что происходит. Гражданская оборона работала из рук вон плохо. Учения, проводившиеся на многих государственных предприятиях, не давали чёткого представления о порядке действий в условиях такой чрезвычайной ситуации как ядерный удар.  Те немногие, кто укрылся в подземных убежищах, теперь не имели ни малейшего представления, о том, что делать дальше.

Сергей прошёл между рядами нар и приблизился к двери, надпись на которой гласила: «Дизельная электростанция». Аккуратно приоткрыв дверь, с прикреплённой к ней скрипучей пружиной, он проскочил внутрь. Оказавшись в помещении электростанции, он взглянул на циферблаты датчиков генератора и, убедившись, что тот функционирует нормально, прошёл за следующую дверь. Здесь перед ним предстала сама силовая установка. Помещение наполнял шум, издаваемый этим огромным механизмом. Теперь необходимо было проверить склад ГСМ. Заглянув за дверь с соответствующей надписью, и удостоверившись, что всё в порядке, Сергей сделал отметку в журнале, болтающемся на шнуре возле входной двери. Он вышел из шумного помещения электростанции и, вновь оказавшись тихом зале со спящими людьми,  был оглушён царившей здесь тишиной. Аккуратно пробравшись вдоль стены, Сергей скрылся за другой дверью, на которой было написано «Фильтровентиляционная камера». В этом помещении тоже было достаточно шумно, но не так как в «дизельной». Фильтры, очищающие воздух  из вентиляционной шахты, приводились в движение небольшой силовой установкой, выпущенной в пятидесятых годах прошлого века. Работала она плохо и часто ломалась, а пока её ремонтировали, воздух фильтровали вручную, вращая специальную рукоятку. Но сейчас установка работала, хотя её прерывистый шум явно выдавал некую неисправность в механизме. Сергей постоял возле неё около минуты и, бросив взгляд на аккуратно сложенные возле стены новые фильтры, отправился  в обратный путь.