Человек без памяти

Человек без памяти

Клетка злокачественной опухоли
лишена генетической информации
и поэтому ведёт себя
как одноклеточное животное...
К. Лоренц
 

Сумерки порождают странные метафоры… Раковая клетка ведёт себя как солдат, внезапно проснувшийся среди других солдат, говорящих на вражеском языке.

Уподобляя государство человеческому телу... (очень старое сравнение! Но есть своя мудрость в наивных и древних, почти первобытных мыслях. И есть масштаб: человек сравнивается с явлением. Впрочем, Платон как философ уступает себе как поэту... «Я хотел бы стать ночью, чтобы глядеть на тебя тысячами огней...»).

Раковые клетки для государства – это люди, лишённые памяти. Злое беспамятство разрушает народ – эту разросшуюся, рассеявшуюся семью. Если бы восстали наши предки, стряхнув с себя могильную землю, и узнали наши дела – они обняли бы нас? Или отшатнулись?

Им есть с чем сравнить. Не существует в мире героев, которых родившиеся на нашей земле не превзошли бы многократно. Две с половиной тысячи лет живёт легенда о том, как Муций Сцевола сжёг свою правую руку, демонстрируя этрусскому царю силу духа римлян. Кто знает, что действительно произошло тогда? Даже если всё правда – вот подвиг гораздо больший, которому меньше века. Советский лётчик Александр Мамкин сгорел целиком, таща своей волей подбитый зажигательными пулями тихоходный самолёт с детьми и ранеными, не имевшими парашютов. И посадил самолёт обугленными руками, в лётных очках, вплавившихся в глаза.

Быть может, государство существует лишь до тех пор, пока граждане способны подражать героям? После подвига Сцеволы, известного всем римлянам и их врагам, Рим правил тысячу лет. Сколько проживёт наше государство, большинство граждан которого не знает о подвиге лётчика? О нём не написано ни в одном учебнике истории, хоть на свет просматривай каждую страницу. Как же можно написать? Тогда не хватит места, чтобы поместить фотографию диктатора на отдыхе или сведения о том, сколько стоила изба в шестнадцатом веке! Так много ведь вещей, более важных, чем подвиг героя, учебник не резиновый!

Способность помнить создаёт культуру. Невозможно стать человеком, если не подражать достойным. Возможны только всё более близорукий взгляд и неостановимо падающая планка. …«Люди должны вести себя как герои». «Люди должны подражать литературным героям». «Люди – не герои, но и не животные». «Люди – высшие животные». «Люди – обычные животные». «Люди хуже зверей»…

В чём наша опора, для всех нас, думающих на русском языке? Если не брать легендарную способность объединяться против внешних врагов? Если без них – в чём наша внутренняя сила? Существуют ли сейчас святыни, за глумление над которыми весь народ восстанет, как один человек, чтобы разорвать на клочки? Остались ли для нас базовые, простые понятия? Вера, Искусство, Мир, Подвиг? Или вера – это эзотерика, искусство – перфоманс, мир – туризм, подвиг – победа в телешоу? Что означают слова «вера отцов»?

Вера – самое сложное... Молитвы не долетают до Адресата, потому что мы сами не готовы к тому, чтобы их услышали. Что, если бы сам Бог вдруг появился перед человеком? На несколько осязаемых мгновений, прямо на улице, на сером асфальте серого дня, смотрящим насквозь, ожидающим только нашего слова, чтобы сотворить чудо? Какая мысль мелькнула бы первой? О мире на Земле? О возвращении любви? О просветлении тёмных и милосердии для жестоких? О наступлении Его Царства для всех? Ничего подобного. Первая мысль была бы – «порвутся же брюки, если упасть перед Ним прямо на асфальт». Вот и всё.

Неспособность вознестись мыслью, никогда, ни ради чего, неспособность поверить в силу и быстроту чистого чувства… Всё что угодно может сбить с любой настоящей мысли, даже с мысли о Боге. Если бы звёздное небо! Нет – хоть пролетевшая ворона, несущая в клюве объедок. Хоть из ниоткуда прилетевший глупый каламбур про подружку: Светка растолстела… Прям ходячая телепередача «Вокруг Света»… Нет твёрдости и упорства мысли, чтобы преодолеть закостеневшие границы. Слабые и лицемерные обречены ползать под молчащими небесами.

Мы носим древние имена героев, пророков, апостолов… Что осталось от их силы? Кто на самом деле ощущает себя «Первозванным» или «Защитником людей»? «Земледельцем» или «Божьей силой»? Кому собственное имя вошло в кровь? Кто поступками доказывает право носить своё имя?

Есть ли даже эстетика, близкая всей нации? Красота, отзывающаяся в сердце любого? Что это? «Предвечный совет» Андрея Рублёва? Роман «Война и мир»? Поэма «Сто пятьдесят миллионов»? Балет «Весна священная»? Чудо – если найти на пространствах страны, на всём её пятнадцатичасовом самолётном перелёте, когда из зимы влетаешь в весну и опять в зиму, одну тысячу тех, кто почувствовал, вдумался хотя бы в четыре этих шедевра, понял бы их как разные грани единого мироздания. Значит, мы – малое тысячное племя, неразличимое в чужеродных толпах? Вымирающие потомки великих, забывшие об их существовании?

Есть ли хотя бы лица, узнаваемые всеми – от мала до велика? Сколько людей, когда-либо живших на нашей земле, не вызывают сейчас вопроса «кто это?». Ни у кого? Сколько недоумённых мотаний головами можно собрать прямо сейчас, выбравшись на улицу с портретом Чехова? Невского? Ивана Третьего? Покрышкина? Рахманинова? Неужели единственный стопроцентно узнаваемый – всего лишь действующий глава государства?..

Спасение от надвигающейся пустыни – в том, что ещё существует великая река русского языка, текущая с тех времён, когда наш мир был молод. Река памяти и неисчислимых певучих созвучий, мгновенно приходящих на ум… Изумительный изумруд… А какая поэтическая даль в томном слове «фиолетовый», сумеречном, ночном, нежном, тайном, уютном и одновременно – наполненном гордой красотой фиолетовых цветов – люпинов, не умеющих наклоняться и любящих приволье широких полей…