Исаев и его крест

Глава 1. «Особый» следователь – для «особых» дел.

Протокол допроса по делу № 396.

Допрос начат в 3 ч. 20 мин.

Допрос окончен в 3 ч. 15 мин.

Ф.И.О. следователя (дознавателя):

Воронцов Даниил Андреевич. Капитан.

На стене глухо тикали часы. Июнь месяц.

Воронцов, «особый» следователь из города, вальяжно облокотился на медицинскую кушетку и заметил вяло:

- Полнолуние сегодня - хорошо-о-о…

- Да, - нервно буркнул доктор Соломятин, - давайте начнём уже. Меня ноги не держат.

Работал Воронцов тоже по «особому», не торопясь. Ходил в штатском, предпочитал пиджаки почернее, из-за чего его лицо с острым подбородком казалось длиннее, чем на самом деле. Жалел он только об одном: недавно ему присвоили звание капитана, но без погон этим не слишком похвастаешься. Капитан Воронцов прибыл из города всего через час после тревожного звонка. И первое, что он пожелал - это устроить допрос, не дожидаясь утра.

Смерив долгим взглядом доктора, капитан махнул участковому.

Шел четвертый час, когда её, наконец, привели. Девочка, почти девушка, вошла в кабинет нетвердой походкой. Она прихрамывала, подходя к стулу, который приготовил доктор. На самом деле у девочки был только один туфель, поэтому походка казалась такой шаткай.

Она стала переминаться у стула, не зная, куда себя деть. Сейчас девчушка видела одного участкового, и Воронцов, затаившись, жадно её рассматривал: длинные рыжие волосы спутаны, руки, расцарапанные и грязные, будто она рылась в сырой земле. Девочка была хрупкой, но фигуристой с осиной талией и тонкими запястьями. Под взглядом участкового она вся сжалась.

Но главное - её платье. Со спины оно насквозь пропиталось кровью. И, как оценил Воронцов, кровью чужой.

«О-о-о, да! Именно такой вид, как нужно. Раздавленный! - Воронцов, растянув губы, довольно причмокнул. - Затравленная лисица! Босую ногу в крови перепачкала. Беленькое платьице испортила. И монетки тебе не помогли, Золотая Вика!»

- Пожалуйста, садись, - подошёл к девушке участковый Колесников из деревушки Маховая Падь, ближайшей к лагерю «Василек». Он, мужчина за сорок, с морщинистым, но очень добрым лицом, умел сразу расположить к себе. Колесников бережно усадил девочку на стул. Она обняла себя за локти и заморгала медленно, как бы приходя в себя.

Участковый переглянулся с доктором. Девочка заметила это и сказала:

- Я у-упала. Поскользнулась и упала прямо в лужу, - пролепетала она, пошатнулась, и глаза её поплыли вверх.

- Тише-тише! - подбежал к ней доктор, держа в руках нашатырный спирт, но девочка отмахнулась.

- Я упала прямо в кровь. И её было столько что я, что я … некуда ступить. Потом Мурат упал, и я упала, - бормотала она, сбивчиво. Начинала предложение и не могла закончить.

- Кто вы? Назовите себя, - вступил Воронцов. Всё это время он сидел на кушетке, и ширма скрывала его наполовину.

Услышав следователя, девочка замолчала, потом медленно наклонилась и заглянула за ширму. Мгновенье, и она дернулась назад, будто обожглась. А потом напряжённо уставилась в окно поверх головы Колесникова. Участковый ничего не заметил. Он, нацепив на разлапистый нос очки в роговой оправе, всё записывал.

- Назовитесь, - повторил Воронцов.

- Золотарёва Виктория Дмитриевна, - прошептала она на одном дыхании.

- Сколько вам лет, Виктория? - продолжал Воронцов.

- Шестнадцать, - прошептала Вика ещё тише.

Воронцов, задавая вопросы, хотел проверить, в своём ли уме потерпевшая. Так женщинам до родов и после задают простые вопросы, чтобы понять, как у них с головой.

- Где вы находитесь, Виктория? - спросил он вкрадчиво.

- В лагер-ре «В-василек», - выдавила Вика и задрожала всем телом. Неожиданно она, припадая на одну ногу, подошла к ширме и медленно отодвинула её, открывая для себя Воронцова целиком.

- Вы помните, что с вами случилось, Виктория Золотарёва? - глядя Вике в лицо, спросил следователь. Он подошёл к ней совсем близко. Даже слишком близко.

Вика внимательно всматривалась в капитана, и тень узнавания мелькнула на ее лице.

- Я Воронцов Даниил Николаевич. Буду вести ваше дело. Вика Золотарёва. Итак, расскажите, что же с вами вчера приключилось? Желательно по порядку.

- Но я не знаю, что произошло, - прошептала Вика.

- Погромче, дорогая. Я ничего не разберу… - начал участковый, но Воронцов жестом остановил его.

- Я слушаю тебя, - сказал он, наклонившись к Вике, - говори, не останавливайся.

- Мы заблудились в лагере, а потом полдня кружили между колодцами и аллеей пионеров. Знамя! Знамя кто-то спустил, - Вика стала тереть глаза грязными ладонями, припоминая. Воронцов отвел её руки от лица и увидел, какая у неё тонкая и белая кожа, какие милые веснушки на щеках… Данил хотел бы пожалеть бедняжку, но любопытство сверлило его изнутри. Он сказал с нетерпением:

- Что дальше?

- Да в том-то и дело, что я сама не знаю, что … И даже г-где это было! Нет, то, что я не знаю, где - это и есть самое главное. Где? Где?- Бормотала Вика не складно и вдруг воскликнула, - и не надо на меня так смотреть, я не пионерка. Я тут работаю! Работаю, понятно вам?!