Костяное сердце Темного князя

Пролог

Чашка с чаем остыла, мобильный телефон мигнул разряженной батарей и погас, но мне сейчас было не до этого. Я дописывала последний абзац в своем обзоре на новинки в книжной серии, которую меня заставил вести наш же главред.

«Для популяризации чтения» — как он сам любил повторять, а я про себя его поправляла «для увеличения продаж». Кому, как не мне, было прекрасно известно, что издаваемая серия вряд ли привьет что-то вечное, скорее поможет расслабиться в конце недели. Кто бы мне дал расслабиться?! На неделе редактируй рукописи — на выходных веди блог в сетях и хвали-хвали-хвали.

— Зато не в ошейнике сидишь у коллекционера, — ехидно вразумила саму себя и закусила карандаш, пытаясь придумать, как интереснее подать последнюю книгу. Про попаданок я знала все, и не потому, что по долгу службы читала книги с таким сюжетом и порой удивляясь огромной фантазии авторов, а по-настоящему, имея за плечами историю трех поколений своей семьи.

Мы, Волковы, бежали сюда из параллельного мира, спасаясь от войны и уничтожения собственной знатной семьи. Да, дома, среди родни, я всегда обращалась к бабушкам через почтительное «вэр» — герцогиня, если сравнивать с земным аналогом. И никто никогда не обсуждал того факта, что такой знатной семье приходиться работать. По сравнению с тем, что нас могло ожидать в собственном мире, обычный труд и обычная жизнь в Москве не казались даже испытанием. К тому же моя мама уже считалась коренной москвичкой, а я считала себя самой обычной девушкой, с трудом веря, что Волковы — бывшая знать.

И оборотни. Самые настоящие. И несмотря на то, что папа был человеком... Тут я перебрала в уме немногочисленную родню и поняла, что папа и правда единственный человек в семье... Магия жила в моей крови и при желании я могла оборачиваться волчицей. Так мы с Яром, Ярославом Волковым, с моим несносным старшим братом, и поступали, когда зимой все выбирались в лес, в наш старый бревенчатый дом.

И ничего романтичного я в этом всем не видела, хотя по-женски, конечно, хотелось, чтоб на тебя так рычаще предъявляли права и любили до остановки сердца. Но мне ли не знать, что пар никаких не существовало среди оборотней. Семьи свои они строили так же, как люди, через ошибки и компромиссы. Может быть, поэтому я так не стремилась себя окольцевать. А может, потому что в этом мире тоже оказалась опасность для нас. Те самые коллекционеры, которые знали о существовании мифических существ, порталов и других миров. И всей семье Волковых приходилось постоянно быть начеку.

Я никогда не жаловалась; просто привыкла жить, четко выверяя свои шаги. И, наверное, моя жизнь оставалась бы самой обычной, если бы не стечение обстоятельств.

Все началось в январе, после праздников, когда половина Москвы зимует в теплых краях, а вторая половина совершенно не хочет тащиться на работу. Мне нужно было заехать в издательство, подписать акты выполнения, получить зарплату и утвердить рабочий график на короткий январский месяц.

В то утро я вылезала из-под одеяла рекордное количество времени — целых полчаса, вытаскивая попеременно то руку, то ногу в прохладу комнаты. Радиаторы я всегда прикручивала, предпочитая греться носками и худи, чем наслаждаться под вечер головной болью от сухого воздуха и жары в своей однушке.

Кое-как собравшись, я все-таки вышла в снежные сугробы и медленно пошла в сторону горящей красной буквы «М». Пар от подземки стелился по ступеням перехода и превращал холодный снег в серую грязь, которую сметали к бортам лестницы.

Я спускалась аккуратно, чтобы ненароком не упасть, и уже почти дошла до низа, когда услышала позади себя женский крик, а спиной почувствовала сильный болезненный толчок. Равновесие удержать не удалось, и я кубырем полетела вниз, молясь, чтобы не сломать себе что-нибудь. И не потому, что боялась боли, а совсем по иной причине — регенерация у оборотней была в десять раз выше человеческой. Вряд ли такое «чудесное исцеление» останется незамеченным среди травматологов. А там и до Коллекционеров недалеко...

Но моим надеждам не суждено было оправдаться. Я скатилась до самого подножья лестницы, приняв на себя весь вес достаточно тяжелой коляски, в которой плакал проснувшийся ребенок. Возможно, я смогла бы отделаться ушибами, если бы не скользкие ступеньки, тяжелая коляска, которая почти проволокла меня до низа. Похоже не повезло левой рукой, судя по той тянущей боли. Женщина вся в слезах уже сбежала вниз, причитая и умоляя простить ее. Подбежали пару мужчин, помогая отодвинуть от меня коляску, но поднимать меня предусмотрительно не стали. Кто-то вызвал скорую. Кто-то фотографировал на телефон, громко обсуждая, что «мамочка виновата, раз спускала коляску не по рельсам». А я думала только об одном: чтобы перелом не успел срастись криво. Надо было позвонить своим, но похоже я ушибла и голову, потому что мысли были вязкими и перепутывались между собой.

Вскоре меня уже доставили в больницу, а огромный под два метра ростом дядька-хирург осмотрел мои конечности.

— Жить будете. Не все так страшно. Я наложу фиксатор, и косточки срастутся идеально, — пробасил врач и предложил воду. В горле пересохло так, что вместо голоса выходил лишь хрип, поэтому я не отказалась, выпив все до дна. И не заметила, как уснула.

***

Пробуждение было странным. А еще на шее было что-то холодное и достаточно крупное. Я открыла глаза и машинально дотронулась рукой до... ошейника. Адреналин моментально подскочил в крови, и я в один прыжок слетела с места, на котором лежала, но короткая цепочка резко дернула меня назад, заставляя ойкнуть и завалиться боком.

Без сомнений — меня отдали Коллекционеру. А судя по полупрозрачным тряпкам, быть мне не только «зверушкой», но наложницей.

Вот же засада!

Почему-то страшнее всего было за семью. Они же с ума сойдут, когда не смогут ни дозвониться, ни найти меня. Надо было срочно бежать, хотя сначала не мешало бы разжиться другой одеждой.