Ковчег

Ковчег

Первый раз всегда страшно. Понять и принять реальность. Понять что то, к чему так долго привыкал, оказывается всего лишь иллюзией. Принять для себя эту мысль и усвоить трудно, на это нужно время, много времени, которого у нас нет.
Каждый следующий раз становится чуточку легче, но никогда это не проходит гладко и без последствий. Это разрушительный опыт для психики и здоровья, и без этого, к сожалению, нельзя.
Мой первый раз был болезненным, я долго отходил. В итоге не выполнил и половины того, что должен был. Но это все предусмотрено. Со мной в паре просыпался человек, который проходил эту процедуру многократно. Период адаптации у него был очень мал. Он был одним из первых, который проснулся.
Нас несколько сотен человек, последних из рода человеческого, тех, кто был избран выжить и продолжить род на далекой планете у другого светила. Каждый из нас должен периодически пробуждаться и заниматься текущими и накопившимися за год неисправностями. Автоматика не может принимать такие важные решения, которые могут стоить жизни последнему кусочку человечества, она так же не развилась до того уровня, чтобы могла сама себя чинить. Все это по-прежнему выполняет человек. Она же занимается переключением на дублирующие системы в случае поломок. Такую информацию я усвоил в промежутках отдыха от работы из рассказов моего Учителя.
И вот настал тот день, когда я становлюсь Учителем. Я беру под опеку на ближайшие 20 пробуждений себе новичка, как когда-то взял меня к себе мой Учитель. Дедушка, как я его называл. Это был немолодой мужчина, один из первых, кто занимался обслуживанием и ремонтом корабля, а также пробуждением и обучением новичков. На его счету не меньше десятка обученных, и один из них — я. Меня удивляла его способность к быстрому переходу. Он приходил в себя в течение двух часов, в то время как я в первое свое пробуждение провалялся двое суток из пяти. Сейчас же на это уходит шесть часов и эта цифра уже пять циклов не меняется, видимо это мой предел. В этот раз мне придется обучать и выводить из сна новичка, и все, что он не успеет сделать за время, пока будет длиться его период пробуждения, придется делать мне.
Наш корабль очень большой, и чем дольше он находится в пути, тем больше происходит поломок и срабатываний систем защиты. Видимо, скоро придётся производить пробуждение двух пар, а не одной. Нам выделяется пять суток на полный осмотр корабля, ремонт и замену вышедших из строя элементов, а также переключения контуров защиты. На нас лежит ответственность за каждого из тех, кто сейчас спит. Контроль искусственного интеллекта, управляющего симуляцией реальности, в которой находятся наши товарищи, также закреплен за теми, кто сейчас бодрствует. Это в очередной раз напоминает о нашей судьбе и необходимости погружения обратно в иллюзорный мир, который помогает нам дождаться того самого момента прибытия к новому дому.
На этапе создания корабля и симуляции создатели выбрали золотой век расцвета нашей расы, несколько веков без войн и страданий, когда все человечество казалось движется к общему равенству и счастью, двадцать первый — двадцать второй века, в которых и проживаем мы свои виртуальные жизни.
Я был погружен в сон задолго до этапа старта. Мой Учитель был одним из первых, кто вышел из иллюзии, и одним из последних, кто в иллюзию был погружен, ему тогда уже было немало лет и опыта в ремонте разнообразной техники. Сейчас никто не исчисляет возраст годами, только пробуждениями. Дедушка застал старт и первые дни жизни на корабле. Все его немногочисленные рассказы о времени до старта заканчивались слезами на глазах. В моей памяти не осталось ничего хорошего о времени до отлета и погружения в иллюзию. Это были жуткие времена холода и голода. Сейчас же у нас умеренная температура и постоянная еда, хоть и невкусная. Мне даже лучше чем тогда, но Дедушка помнит другие, более приятные времена до прихода вечной зимы и недостатка пищи, но не рассказывает о них почти ничего. Единственное, что я понял из его скупых рассказов — было красиво и свободно. Сейчас же у нас очень мало места, постоянная теснота. У Дедушки часто случаются приступы клаустрофобии, я этого не понимал никогда — наш корабль, по моему мнению, очень большой, чтобы его весь обойти и проверить все элементы, нужны целые сутки двум людям, что может быть просторнее, да и зачем?
И вот я смотрю на своего Ученика, того, кто жил в мире иллюзий не менее ста пробуждений, и сейчас мне его впервые нужно пробудить в реальный мир, объяснить всё, что сам знаю, обучить чинить корабль и снова погрузить в сон. Это молодая девушка, симпатичная, с очень тонкими губами и маленьким носом, у нее практически нет груди и очень короткие волосы. Дедушка говорил, что женщины намного быстрее адаптируются и приходят в себя, но они очень плохи в работе, в итоге эти два качества компенсируют друг друга. Дедушка, когда обучал меня выводить человека из иллюзии, говорил, что самое важное — сразу обездвижить человека, пока он не обрел полный контроль над всеми мышцами своего тела и не причинил вред себе или тому, кто его пробуждает. Я, помня инструкцию своего Учителя, обездвижил тело девушки и ввел ей в вену жидкость для пробуждения. Где-то там, в иллюзии, случилась еще одна смерть, а здесь — очередное пробуждение. В течение первых сорока минут она медленно приходила в себя. Первым что она произнесла, был вопрос:
— Где я? Это ад или рай? — она не выглядела удивленной или напуганной, будто просто проснулась от обычного сна и спрашивала, когда же будут подавать завтрак.
Я не помню, что я говорил при своих пробуждениях, но вряд ли я был так спокоен. Дед мне этого не говорил, а я сам и не интересовался.
— Ни то ни другое. Я вам постепенно буду все рассказывать, а вы, пожалуйста, внимательно меня слушайте и попытайтесь понять, что я от вас хочу.
И я начал процедуру, которую знает любой, кто хоть раз просыпался.
— Вы хорошо меня видите? — Она качает головой утвердительно, и легкая улыбка не сходит с ее тонких и бледных губ.
— Слышите и понимаете, что я говорю? — Она еще больше начинает улыбаться и отвечать.
— Отлично вижу и слышу. — Она немного склоняет голову на сторону, не переставая улыбаться. Такое чувство, что она меня разглядывает, как интересную деталь, которую догадалась, как починить.
— Мы находимся на корабле "КОВЧЕГ", предназначенном для спасения человеческого рода. Мы последние, кто остался в живых, и должны найти новый дом, дабы продолжить жизнь на новой планете и возродить расу людей. Все, что вы сейчас помните до этого момента, было иллюзией, созданной искусственным интеллектом для поддержания жизни в вашем теле. Со временем к вам вернется память о настоящем. Сейчас же вы не помните совсем ничего из реальности, только память о вашей жизни в иллюзии, эта память кратковременна и скоро вы начнете забывать все ненужное. Я буду вашим учителем. Как только вы полностью придете в себя, я расскажу, зачем мы с вами здесь находимся. Вы поняли, что я вам сейчас сказал?
— Да я все поняла, но зачем я связана? — Она оглядывала свои кисти, схваченные ремнями безопасности, будто только сейчас осознав и почувствовав опасность такого положения.
— Это для вашей и моей безопасности.
— Я чем-то представляю опасность? — спросила она удивленно.
— Я точно не знаю, но это прописано в инструкции, я должен вас держать в таком положении, пока не буду уверен в том, что вы перенесли переход. — Меня удивляло ее спокойствие. Пока я читал ей по памяти приветствие и разъяснение, она внимательно меня слушала и не подавала никаких признаков страха, агрессии или паники. По инструкциям, которые давал мне Дедушка, все должно было быть совершенно иначе. Обычно, после вводных слов люди начинают или плакать, или паниковать, или кричать, или пытаться уверить себя, что это неправда, и всячески убедить, что они продолжают быть в иллюзии, только там их похитили, а пробудивший является преступником и будет делать что-то ужасное.
— И как долго вы будете это решать? Мне очень хочется размять мышцы, такое чувство, что я провалялась на твердом полу несколько суток, все болит. — Она покрутила головой пытаясь размять шею.
— Вы поняли, что я вам сейчас рассказал? — опешил я.
— Да что вы заладили, как с ребенком, поняла я все, не стоит меня переспрашивать по несколько раз! — Это уже было похоже на злость, но тут же, как она договорила эту фразу, все прошло. Она опять беззаботно уставилась на меня и вернула улыбку.
— В целом все понятно, но немного страшно, надеюсь вы мне расскажете позже все подробно. Кстати, почему я голая? — продолжила она через несколько секунд
— Все находятся в капсулах в таком виде, помыться и одеться вы сможете, как только я вас освобожу.
— Так давайте уже поскорее к этому перейдем, мне неприятно быть перед незнакомым мужчиной обнаженной. — Она улыбнулась еще шире
— Извините, но я не могу пока этого сделать, нужно провести пару тестов — соврал я.
— Поторопитесь. Кстати, как к вам обращаться?
Я об этом даже не подумал, к Дедушке я обращался как Дедушка или Учитель, он ко мне постоянно Малыш.
— Вы можете называть меня Учитель, а вы для меня будете Ученик.
— Ца.
— Что ца? — не понял я
— Ученица, я же женщина, — и она опять улыбнулась.
Все пошло не по плану, я был готов ко всему, но не к такому, даже Дедушка не мог в себя приходить сразу после пробуждения.
Я сделал вид, что делаю анализы, и ушел в соседнюю комнату.
— Эй, ну где вы там, Учитель? Мне становится холодно! — прокричала она из своей комнаты.
— Я иду, все хорошо, сейчас я вас освобожу.
Мне пришлось ее освободить спустя час, после первого вводного инструктажа, так как не было оснований полагать, что она не в себе или не понимает, кто она и где. Но я по-прежнему очень внимательно с ней себя вел. Наготове всегда было оружие с транквилизатором, но оно ни разу не пригодилось. Ученица видимо заметила и поняла мое внимание и старалась медленно двигаться, крайне спокойно себя вела. На третьи сутки я окончательно расслабился и перестал носить с собой транквилизатор, девушка тоже стала себя вести более раскованно и расслабленно.
С первого момента все пошло не по плану. Девушка стала постепенно вникать в свои обязанности и изучать, что ей придется делать в ближайшие несколько десятков пробуждений.
В этом дежурстве было запланировано не очень много работы, так как подразумевалось, что я буду почти все время работать в одиночку. Я не спешил с планом, и мы работали мало. Несмотря на это, сделали даже больше, чем было в задании.
Самое интересное началось именно с работы. Девушка на удивление легко все понимала, что где нужно делать, и даже то, чего я ей не объяснял.
Спустя какое-то время она начала задавать вопросы, не относящиеся непосредственно к нашим делам и на которые я не мог ответить. Раньше мы знали свои обязанности и выполняли их, не задаваясь лишними вопросами, не связанными с нашей миссией, но эта Ученица стала интересоваться всем подряд, к чему мы не имеем отношения.
Ей стало интересно, куда мы летим, недостаточно было знать, что просто к новому дому. Нужно знать, где именно он, как долго до него ещё лететь, как давно мы уже летим, почему именно туда летим и нет ли другого пути. Почему так организовано через сон и пробуждение, почему во сне мы погружаемся в иллюзорный мир, а не просто спим. Так много вопросов, и ни одного ответа я не мог дать. Самое ужасное, что она запустила мне в голову — червячка, который постепенно грыз меня изнутри этими же вопросами, и я сам стал себе их задавать и понимать, что они логичны, и не мог понять, почему они мне раньше не приходили в голову.
Спустя пять суток мы все закончили и должны были погрузиться обратно в иллюзию. Первым укладывается Ученик, после этого Учитель все проверяет и в автоматическом режиме укладывается сам, автоматика сама наполняет капсулу и следит за показателями погружения. Мы уснули.
Следующее пробуждение никак не отличалось от всех предыдущих, через час я начал приходить в себя. Через три вспомнил про свою необычную Ученицу и начал выбираться из капсулы. Включил автоматику на ее пробуждение, а сам пошел в душ смыть остатки жидкости и проверить список работ. Когда я пришел, моя подопечная уже сидела голышом на столе и разглядывала свое тело. Это меня очень испугало.
— Как ты себя чувствуешь? — медленно подходя ближе, спросил я.
— Неплохо, но мне кажется я немного похудела с прошлого раза. — Она опять улыбалась, будто и не было переходного шокового состояния смерти и возрождения на корабле.
— Ты опять очень быстро адаптировалась. — констатировал я
— А ты нет? Тебе было больно или чем отличается наши пробуждения? — Она с вопросительным и обеспокоенным взглядом смотрела на меня.
Я, опуская некоторые подробности, рассказал ей о своем опыте пробуждений. О смерти в симуляции, о первых мыслях после, о мыслях и действиях после получения реальной картинки на сетчатку. О всех этапах: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.
Депрессия — самое ужасное для меня, но именно оно помогает закончить выход из сна. Спокойное состояние депрессии, когда мозг разгружается от мыслей, а мышцы не напряжены, — приходят реальные воспоминания из прошлых пробуждений и плавный переход в состояние принятия и полный выход из сна и иллюзии.
— Какой ужас, и ты это проходишь каждый раз? — спрашивает она с выпученными глазами, а на лице читается такая неподдельная мина сочувствия, что мне становится приятно и тепло в груди.
— К сожалению, да. И длится это не менее трёх часов. Но меня удивляет, что ты ничего этого не испытываешь, можешь подробно описать, что происходит с тобой?
— Да без проблем. До первого пробуждения я была в иллюзии очень верующей девушкой из семьи священника, отец был пастором очень маленькой церквушки, построенной его дедом ещё в 2019 году, отец был воспитан по церковному и верил в бога, так же и нас воспитал в семье, троих дочерей…
Она это рассказывает, а я не понимая сижу и пытаюсь одновременно слушать, не упуская ничего, и одновременно соображать, как она может помнить свою жизнь в иллюзии от первого пробуждения… Память стирается в течении суток безвозвратно, в мозгу для этого специально взят в работу определенный участок, который можно безнаказанно переписывать неограниченное количество раз.
—… Я была младшей и пошла работать в церковь к отцу, а две старшие сестры отреклись от отца и веры и пошли в большой мир. В тот день, когда мне исполнилось тридцать три, меня сбил пьяный водитель недалеко от церкви, было очень больно. Спустя час, в больнице, я умерла. Потом резко боль выключили, появилось чувство жжения в глазах, будто туда попала грязная вода, поморгав, я увидела тебя. Дальше ты, наверное, сам помнишь. Ну а во второй раз я была обычной девочкой и ещё в детстве лет в пять вспомнила о тебе и нашем предназначении и сразу же совершила суицид. Я надеялась, что вновь проснусь и увижу тебя, но не вышло, через некоторое время я осознала себя в теле другого ребенка шести лет и поняла, что это так не работает. Я решила жить спокойно, как обычный человек, но в период полового созревания у меня взбесились гормоны и я опять очень захотела уйти из этой иллюзии. Снова не получилось. Позже я несколько раз меняла свою жизнь, подбирая лучший вариант и ожидая, когда ты меня разбудишь. Я прожила две полные жизни в разных годах, и ни одна мне не понравилась. Как же я была рада снова умереть и проснуться тут, несмотря на то что тут ужасно скучная обстановка и не с кем поболтать. Ты только не обижайся, но собеседник из тебя вообще никакой...
Она продолжила увлеченно рассказывать, но моей концентрации уже не хватало, в мозгу остался только вопрос — как?!
— Подожди. Остановись. Ты все жизни запомнила и в иллюзии помнила о том, что ты в реальности летишь на корабле?
— Ну именно так я и сказала, а это плохо?
— Это неправильно, нужно тебя обследовать в медицинском блоке, перекуси и пойдем. Для начала проверим твой мозг на наличие изменений и дефектов, а уже потом будем смотреть, что по основным заданиям у нас на эту смену.
Никаких отклонений не нашла система автоматического обследования. В ручном режиме я также ничего не обнаружил, да и не мог этого сделать за неимением знаний, как все должно быть.
Делать нечего, пришлось продолжить работу с надеждой, что решение придет само собой. Именно в раздумьях на эту тему она меня и прервала.
— А почему мы обязательно должны следовать графику и обратно укладываться в капсулы, погружаясь в иллюзию? Почему нельзя тут остаться и жить на корабле?
— Это правила, и мы их должны соблюдать, все запрограммировано в системе, и мы не можем этому противиться.
— А если эту систему переписать так, чтобы только мы могли заниматься ремонтом и жить не пять суток, а столько, сколько захотим?
— Доступ к программам в главном управляющем центре заблокирован, даже если мы могли бы получить туда доступ, нет знаний на переписывание программ и алгоритмов.
— Может мы попробуем это сделать в обход их программ, из своих рабочих ноутбуков? Мы все в одной сети, и видим неполадки всех отсеков, значит теоретически можем иметь доступ к органам управления.
— Я не понимаю, о чем ты. — С непонимающим взглядом я смотрел на нее и силился понять, что она задумала.
— Разреши мне провести замену некоторых элементов в блоке управления. — С умоляющим взглядом она поглядела на меня.
— Но ведь там нет достаточного износа для замены модулей, что ты там собралась менять?
— Ну пожалуйста, я только одну плату заменю, я уже проверила, она потребует замены через один цикл сна, никто и не заметит разницы. — она улыбнулась.
— Но зачем тебе это? Чего ты хочешь этим добиться?
— Хочу продлить нам отпуск, — и она во весь рот заулыбалась, довольная своей шуткой.
— Хорошо, попробуй, — ответил, не особо веря в ее успех.
Она двое суток занималась заменой платы, которая требует внимания всего на 6 часов, я ее не трогал, ведь мы не отставали от графика. В конце вторых суток она во время ужина спросила:
— Ты давно сверялся с графиком работ?
— Сегодня утром, а что? — я немного даже испугался.
— Проверь его ещё раз, — она хитро прищурилась и заулыбалась.
Я полез в ноутбук и развернул список — ничего необычного, все так же, как и утром.
— Все нормально, как и было, ты что-то сделала?
Она обошла стол и присела рядом. Удивление на ее лице быстро сменилось опять на улыбку. Пролистав список в конец и обновив его из базы главного центра, она повернула ко мне ноутбук.
— Не может быть, тебе удалось! — я был удивлен.
На экране ноутбука таймер, показывавший ещё минуту назад меньше трёх суток, стал отображать триста суток, и список задания увеличился, как минимум втрое. У нас почти год на корабле до следующего погружения.
— С тобой точно что-то не так, откуда у тебя эти знания, кто ты вообще такая? — моему удивлению уже не было куда расти.
Она только улыбалась.
Спустя ещё двое суток все работы из первого списка были выполнены. Мое сердцебиение увеличивалось с каждой минутой, которая приближала нас к таймеру первоначального погружения. Было страшное чувство нарушения закона и порядка, страшно и одновременно приятно. Я был рад, что хоть немного отсрочу свое очередное пробуждение, которое так больно бьёт каждый раз по нервной системе. Но в то же время мне хотелось поскорее закрыться в капсулу и уснуть, как этого требует инструкция, точнее требовала раньше. Теперь же по ней нам нужно ещё произвести не менее пятидесяти работ и прожить на корабле двести девяносто семь дней.
Время старого таймера вышло, пошел новый таймер, двести девяносто пять суток ещё впереди, и, возможно, это не предел. Если она смогла сейчас так легко подменить таймер и задания, то она же может его ещё передвигать, сколько захочет.
— Послушай, у нас много времени и мало работы, нужно чем-то занять себя, давай обследуем закрытые отсеки корабля. Мне очень интересно, что же там. Информация в главном центре заблокирована о них, и они не находятся в нашей сети. Там что-то очень важное, наверное, и не менее интересное.
Я и сам задумался. Времени у нас много, но на что его тратить? Все работы из списка по общему времени займут не более тридцати суток, если навалимся все сразу делать, то в течении суток шестидесяти все выполним, а что дальше будем делать, не ясно. Когда я был учеником у Дедушки, мое внимание привлекла необычная дверь, которая не поддавалась никаким командам и была очень непохожа на остальные. Дедушка запретил мне к ней даже приближаться, объяснив, что там за ней нет нашей работы. Именно тогда мне и захотелось узнать, что там.
"Хорошо, давай сделаем себе небольшое путешествие", — после раздумий решился я.
Немного отдохнув и сделав запас пищи, мы выдвинулись к той самой двери. Четкого плана, по крайней мере у меня, не было, я надеялся, что моя Ученица сможет открыть эту дверь и не только ее. Как именно, я и не предполагал.
Дверь поддалась достаточно легко. При подходе к ней на планшете ремонтника выдало предупреждение о входе в зону действия новой сети и спросило пароль для подключения. Раньше подобного не возникало, так как на момент моего первого контакта я не имел права доступа к этому планшету, как и сейчас моя Ученица его не имела. Она осмотрела дверь, проверила мой планшет и ввела на нем код. Он оказался неверным. Она ещё несколько раз пыталась ввести, но все безуспешно. Я уже начал расстраиваться и размышлять о том, что я слишком положился на свою Ученицу, и тут дверь внезапно щёлкнула. Экран на планшете загорелся зелёным цветом, сразу же сменившись оранжевым, который начал моргать до тех пор, пока дверь не остановилась и планшет не сообщил о подключении к зоне обслуживания пассажиров ковчега.
Что за такая зона и каких пассажиров, не понятно. Мы начали продвижение дальше.
За дверью нас ждал очень длинный коридор с ещё несколькими стандартными переборками, открывающимися при приближении к ним. Стены постепенно стали менять свой цвет, точнее из всевозможных серых и черных тонов стали появляться разноцветные. После последней переборки нам открылся огромный зал в несколько десятков ярусов, уходящих как вверх, так и вниз, мы были примерно посередине. Первое, что бросалось в глаза (кроме огромного пространства) — это цвета и растения, от маленьких травинок и кустиков, до деревьев высотой в три яруса.
На каждом из ярусов, идущих по кругу, находились двери, подобные той, из которой мы вышли. Они были подписаны неизвестными словами, состоящими как из двух, так и из множества символов, и только надпись на двери, из которой вышли мы, была на понятном языке, она гласила: "Ремонтный цех правого нижнего крыла. Не входить!"
Мое внимание привлекли растения. Раньше я их видел только на земле в раннем возрасте и очень плохо помню, сейчас же мне удалось их подробно рассмотреть. И то, что я обнаружил, никак не вязалось с тем, что я помню. Каждое растение было усеяно маленькими отверстиями на своей поверхности, из которых подавался воздух. Своего рода приток свежего кислорода для дыхания. Даже искусственные растения дают человеку кислород.

— И куда дальше? — ошеломленно спросил я свою спутницу, разглядывая очень странный куст с очень гладкими листиками ярко красного цвета.
— Может в самый низ? — и только когда она это произнесла я отвлекся от созерцания растений и увидел, что моя подопечная уже стоит у самого края, перевесившись смотрит вниз — там, внизу что-то происходит.
Я подошёл ближе и мое сердце забилось ещё чаще. Огромная высота и что-то маленькое в самом низу, передвигающееся очень быстро. Я испугался высоты, никогда не думал и не знал, что боюсь высоты, да и где мне это было узнать, у нас не было высоты более трёх ярусов открытого пространства, а подо мной сейчас их было не менее десятка. Я поспешно отошёл и, постаравшись чтобы мой голос звучал как обычно, произнес: "Давай спускаться".
Спускаться пришлось долго, передвижные кабинки не работали, опытным уже взглядом ремонтника быстро понял, что они просто обесточены, поэтому спуск пришлось совершать по боковой лестнице. На первом этаже в самом низу сновали туда-сюда маленькие роботы. И они не из-за высоты мне показались маленькими, на самом деле они были совсем небольшие. Что они делали, стало понятно чуть позже. Спустя час после того, как мы спустились, подалось питание на кабинки, в них загорелся свет, в каждой свой. Видимо, каждая кабинка шла на свой определенный уровень и распределение было по цветам.
Постепенно все оживало, маленькие роботы пропали один за одним, вслед за ними стали вылезать разнообразные манипуляторы и создавать нечто похожее на место для собрания большого количества людей. Много столов и стульев появилось будто из ниоткуда. Приехали несколько больших машин непонятного назначения, отдаленно напоминавших наши машины для питания, только многократно увеличенных, и равномерно начали гудеть. На стенах загорелось множество экранов проекций очень высокого качества, с которыми можно было взаимодействовать. Все эти процедуры плавно и равномерно выполнялись, но для нас это выглядело хаосом. Этим никто не управлял, все делала автоматика, которая не замечала нашего присутствия.
На первом ярусе не было никаких ответвлений и дверей, просто огромный зал, который обустраивался роботами, видимо, для людей. Поскольку подъемные кабинки заработали, мы решили убраться поскорее отсюда и попытаться подняться вверх и узнать, что же там. Это оказалось непросто. Пришлось решить небольшую головоломку. Каждая кабинка шла только до яруса своего цвета, и, чтобы подняться на верхний уровень, пришлось несколько раз прокатиться туда-сюда на разных кабинках, но все равно это оказалось быстрее, чем пешком.
На верхнем этаже была суматоха ещё хуже. Всюду сновали роботы-транспортеры, и они перемещали капсулы, в которых находились люди. Они их вывозили из одной двери и развозили по специальным рельсам, за лестницей, которые вели на различные ярусы всей этой конструкции. Одни роботы наполняли людьми ковчег, другие подготавливали этот ковчег для людей.
Мы спустились на один ярус и прошли по коридору вслед за одним из роботов, он завёз капсулу в помещение и удалился. Мы зашли вслед за ним и начали осматриваться, но приехал ещё один робот и привез вторую ячейку. Комната представляла собой небольшую квартиру, тут была кровать, стол, несколько стульев и отдельная комната, похожая на ванную. Капсулы были оставлены по разным сторонам большой кровати, через пару минут после нашего посещения началась процедура пробуждения. Капсулы были похожи на те, в которых мы погружаемся в сон, только немного больше и чище, они сверкали полированной сталью, так наши были все в масляных грязных разводах и царапинах. Разница заключалась в том, что за нашими капсулами не было никакого ухода, а за этими явно следили и с технической и с эстетической стороны. В конструкции тоже были небольшие различия. Наши капсулы были горизонтального типа, а эти вертикального, и в рабочем положении напоминали огромные яйца из стали и стекла.
Окончание процесса пробуждения мы решили не дожидаться и покинуть эту комнату, но на выходе столкнулись с ещё одним маленьким роботом, который развозил по комнатам некие предметы — это оказались небольшие очки. Он положил их по разные стороны кровати, видимо для тех, кто сейчас выходит из сна, мы их успешно присвоили и покинули помещение.
Мы решили где-то спрятаться и понаблюдать оттуда, что будет происходить дальше. Выйдя из коридора в общий зал с видом на все ярусы, мы двинулись к нашему коридору, из которого пришли и уже возле него увидели нескольких людей, которые видимо пробудились одними из первых. Это были двое мужчин и одна женщина. Они были одеты в белые халаты. У мужчин на нижней части халата были две тонкие фиолетовые линии. У женщины одна синяя. Увидев нас, они повели себя так, как будто нас тут нет и направились к нижнему ярусу. Подойдя к перилам, мы увидели, что на нижний ярус собираются все больше и больше людей.
— Нужно найти тут укромное место, и я попробую взломать систему защиты и узнать кто эти люди и что это за место, — почему-то шепотом, глядя вниз, сообщила мне Ученица.
— Наш тоннель не подойдёт, видимо, раз там только наша сеть, давай спрячемся в одной из пустых комнат из которой ушли постояльцы, — так же шепотом сказал я ей в ответ.