Кухня короля

Кухня короля

Рассказывали, что во времена короля…нет, пусть будет просто Королём, а то отыщутся бравые его потомки, налетят с возмущениями, что порочат добрые люди память предка, не отряхнёшься же!

Итак, рассказывали, что в одном королевстве правил однажды человек, отличающийся тяжёлым характером. Но это бы ещё ничего, если бы характер этот касался бы одних его личных отношений с министрами и двором, так нет, коснулся нрав Короля и всех дел земли. Тяжесть этого характера была в том, что он мог годами не замечать очевидного и оставаться в полном равнодушии к какой-то сфере, а потом, по щелчку пальцев, вдруг делался собранным и серьёзным и вгрызался с ревнивостью фанатика в это самое дело и выворачивал его до самых основ, всё переделывая и всё переиначивая. Проделав же всё это, Король остывал и брался за новое дело.

Дел было много на его плечах, поэтому постоянно кого-то в королевстве лихорадило от этого ревностного желания всё поменять и всё понять. Короля уже успокаивали, уговаривали, убеждали, что есть отчёты, есть проверки, которые ему подвластны, но чтобы понять все тонкости дела, нужно разбираться в вопросе, а налетать с визгом и бранью – дурной тон. Но Король на то и был Королём, что мог позволить себе не замечать вздохов придворных. Во всяком случае, до поры не замечать.

В то утро, которое ничем не должно было выделяться среди других, Король, проверяя записи о расходах, вдруг кое-что заметил. Это привело его в гнев, и он тотчас велел послать за Маркусом Оуэном – одним из своих верных людей.

Маркус Оуэн был человеком без должности, или, вернее сказать, человеком всех должностей одновременно. Он постоянно менял объекты работы, повинуясь приказаниям Короля, но никогда не роптал и не лукавил, не пытался остаться на своём месте. При желании этот человек мог научить бы и жаворонка петь «Славься!» Королю, и кукушку куковать, и белку по веточкам прыгать. Но собственных желаний у него было мало, а Король ему пока таких приказаний не отдавал.

Маркус Оуэн был человеком необыкновенным. При всех своих многочисленных талантах, в службе был неприхотлив, привилегиями почти не пользовался, взяточничеством не занимался, и лицо его всего было каким-то устало-задумчивым. Казалось, ничего в этой жизни его уже не сможет удивить. О биографии его было известно мало, вернее, совсем ничего. даже фамилия его «Оуэн» была ненастоящей, но прилипла к нему, удачно дополнив сухопарую, будто бы высеченную, резкую и несгибаемую, но абсолютно ничем не удивлённую фигуру.

Маркус Оуэн явился быстро. он привык к таким резким вызовам, а может быть, и не привык…кто его разберет? Кому оно, собственно, надо?

Король начал сразу, без лишних приветствий:

–Что ты видишь здесь? – он ткнул в исписанный мелкими цифрами лист выписки из казначейства. Маркус внимательно оглядел лист и только после этого ответил:

–Это похоже на подробный расход казны, ваше величество.

–Вот именно! – громыхнул Король, – именно! Это расходы за один месяц!

Король явно чего-то ждал. Маркус Оуэн был человеком умным, поэтому склонился над листом и снова принялся его деловито изучать.

Король скоро потерял терпение:

–Взгляни на расходы кухни! Тысяча пятьсот золотом в месяц! Это же три тысячи за два, а за год…гм, восемнадцать тысяч! И это при всём том, что расход на градостроительство всего двенадцать тысяч в год. А расход на развитие торговых путей девять…

Маркус видел это. Он пока не понимал, что от него хотят на этот раз, но по привычке запоминал цифры, тут же перемножая месячную сумму на двенадцать. Выходило, что кухня тратила чуть-чуть меньше расходов на содержание постоянной армии, которая обеспечивалась двадцатью тысячами из казны.

–Я узнал, что в годы моего отца, расход на кухню составлял всего десять тысяч в год, – Король поделился своим открытием почти что шёпотом. – Это на восемь тысяч меньше, чем тратится сейчас. А ведь были и пиры, и турниры, и празднества… так что же случилось?

–Цены выросли, – Оуэн пожал плечами, – цены такие, им только волю дай!

–Маркус, друг мой, – Король заговорил предельно серьёзно, – я думаю, что в королевской кухне, в сердце моей обители засели наглые воры. Я поручаю тебе расследовать это и покарать виновных!

Маркус коротко поклонился и вышел прочь, не теряя и минуты на раскачку.

***

Маркус Оуэн решил навестить Казначея – лицо при дворе, выдававшее ссуды на тот или иной расход и предоставляющий полный отчёт по деньгам. Почётная должность, но очень опасная и нервная. А ещё казначеев обычно не любят ни министры, ни короли.

Казначей выслушал Оуэна мрачно, затем сказал:

–Ну, дружище, ты попал!

–Куда и в кого? – Маркус оставался спокоен. Он наблюдал за тем, как Казначей роется в своих учётных книгах.

–В трудное дело, в лужу, в яму, сам выбирай, – Казначей развернул книгу к Оуэну, – вот, полюбуйся на великую тайну расходов! Нет никакого воровства, просто король наш в еде не знает умеренности.

Казначей понаблюдал за лицом Маркуса, ничего не выражающим, и решился пуститься в объяснения, которые давно не давали ему покоя. Язык у него давно уже чесался, но обсудить столь щекотливый вопрос было не с кем.

–Взгляни на меню, скажем, вчерашнего дня, – Казначей ткнул пальцем в нужное место, – сразу после пробуждения розовый бульон для аппетита. Ни на что пока не намекаю, но для того, чтобы сделать чашу розового бульона, нужно четыре сотни свежих лепестков розы, а знаешь сколько лепестков в розе в среднем? В одном бутоне около тридцати-сорока, вот уже и считай. А ведь ещё нужна корица, которой у нас нет в широком доступе!

Маркус почувствовал головокружение, но не подал вида. С тем же, равнодушно-безучастным лицом он сел напротив Казначея, а тот распалялся всё больше:

–Далее у нас завтрак! А на завтрак что? Бульон из черепах, ланспик из голубей, запечённые куропатки, грибная запеканка и картофельные пирожные. Про вино с уксусом говорить не буду, на фоне всего – это капля в море. Но вин должно быть не меньше трёх. И это только завтрак, и хвала богам, если Король притронется хотя бы к половине из принесённого.