Легенда о Птахе

Легенда о Птахе

Все знают, что маленькие детки любят задавать множество вопросов, на которые, порой, не каждый взрослый ответит. Отчего на руке по пять пальчиков? Почему цветы скрывают свою красоту ночью? Из-за чего радуга расчерчивает небо лишь после дождя? И почему же это небо такое голубое?

Есть такая легенда в наших краях, о отрок, о синеве неба и свете ясного солнца на нём. Внимай же.

Давно, наверное, тысячу лет назад, по земле ходили боги мудрые да прекрасные. Было это ещё до Великого Плача Земли, отмеченного в умах людей алыми слезами гор и чёрным пеплом. Боги воистину были прекрасны, точно самая смелая мечта, точно сама мысль или улыбка новорождённого младенца. Мужчины сильные, широкоплечие, могли удержать на руках падающее небо; женщины, стройные и длинноволосые, могли петь так, что сами звёзды останавливали свой стремительный бег по небосводу, дабы послушать их. Надо сказать, о отрок, что тогда небо было всегда чёрным, точно глубина Сумеречной пещеры или сердце Морского Короля.

Но была средь богинь одна, прекраснее которой не видывал свет. Её глаза, точно две звезды, сияли на белизне её лица, обрамлённом синими волосами. Богиня любила танцевать, и во время танца её волосы извивались подобно живым змеям или же морским волнам, пленяя движением сердца видящих танец. Богиню звали Птахой за лёгкий нрав и любовь к полётам: бывало, вскочит она на звёздное небо и перепрыгивает от одной звёздочки к другой, заигрывая с маленькими огоньками.

Птаху любили все, но она не любила никого. Подобно вольной птичке порхала она из одних объятий в другие, не задерживаясь ни с кем дольше трёх лун. Но прощали Птахе это вольнодумие лишь ради блеска её ясных глаз.

И приключилась с вольной Птахой беда: попала она в золотую клетку, милее которой во веки веков не сыщешь. Влюбилась она той чистой любовью, что знают лишь дети да истинные супруги, обвенчанные самой Матерью ещё душами неразумными. Влюбилась Птаха в Ворона, птицу гордую и честолюбивую. И очаровала Птаха песней своей да танцем своим, да волосами синими Короля Гор и Скал, увела за собой в пещеры тёмные и возлегла с вороном на тёплых камнях, наполненных земли дыханием, как наполнены тела наши кровью. И понесла Птаха от Ворона, не знающего о ней ничего, кроме красоты её да поцелуев в темноте.

Спустя время Птаха родила воронёнка - чёрного, точно небо звёздное, с оперением на концах синим. Ворон, лишь увидя сына, признал его своим. Бог пожелал вернуться в Горы и вновь стать их Королём, ибо не интересовало его ничего, кроме свободы и власти. Но Птаха хотела остаться с возлюбленным и не отпускала чёрного крыла Ворона. К несчастью, вырвала она одно из перьев своего любимого, и Ворон, впав в ярость, набросился на Птаху, страстно желая разорвать её нежное тело когтями.

В ужасе бежала Птаха по звёздам, прижимая к трепещущей груди сына новорождённого, да только не удалось уйти ей: муж её, Король Гор и Скал, летал быстрей дракона. И впились когти острые в плоть Птахи, и сорвался последний вздох её с бледных губ. Глаза застыли на века, обращаясь в новую пару звёзд. Ворон, чествующий свою победу, не заметил пропажи воронёнка, он смотрел лишь на синее платье и волосы своей жены лазурные, что закрыли собой черноту неба.

Юный воронёнок был истинным сыном своего отца: отмщение за мать не заставило себя ждать. Неокрепшими, но острыми когтями он рвал тело Короля Гор, а клювом выщипывал перья. Красная кровь Ворона, брызнувшая на горизонт, ознаменовала первый в мире рассвет. Перья, летящие на землю, лишь соприкоснувшись с травой, обращались людьми гордыми, все, как один, белокожими и черноволосыми.

Так появилось наше племя, о отрок.

Души птиц в людских телах, заворожённые, смотрели на кровь Ворона в волосах Птахи.