Май 2016: Война и мир

"Продам кота" Мария Сакрытина, рассказ

Рыжее, лохматое нечто меховым мешком висело в воздухе и утробно выло на всю квартиру. Держащий его за шкирку Витя, мой бывший одноклассник и старый друг, повёл рукой, и нечто – назвать его котом у меня язык не поворачивался – качнулось из стороны в сторону, безвольно свесив лапы и не думая замолкать.

- …Ну, в общем, - пытался перекричать его Витя. – Ты же за ним присмотришь?

Вой ввинчивался в уши не хуже соседской дрели. Всё, что я смогла ответить:

- А как его заткнуть?

Витя снова – по-моему, с надеждой – тряхнул «нечто», и тональность сменилось на высокое: «Вя-а-а-а», близкое уже к визгу, но не менее уныло-обречённое.

Морщась, Витя покосился на меня и принялся делать угрожающие рожицы коту. Тот, не впечетляясь, смотрел в пустоту и визжал, как зависший на полуслове фильм. Витя снова – но уже с отчаянием – глянул на меня и, опустив кота на пол, стал что-то шептать ему на ухо. Что-то вроде: «Она же тебя теперь не возьмёт!». Кот снова поменял тональность и орал теперь благим матом – пока я, не выдержав, не сбегала на кухню за стаканом воды. Политый кот, наконец-то, заткнулся – не то от неожиданности, не то заряд у него всё-таки кончился.

Наступила звонкая, напряжённая тишина.

- Ну, Вик? – не выдержал Витя. И, заискивающе заглядывая мне в глаза, выдохнул. - Ну возьми его, а? Всего ж на месяц.

- Сколько?!

- Вик, ты же знаешь, у мамы аллергия на кошек, а сеструха.., - завёл старую песню Витя.

Я не слушала. Я смотрела на мокрого, вздрагивающего кота и не могла оторваться от его разноцветных – зелёный с жёлтым – глаз. В них горела ненависть, самая настоящая и совершенно по-человечески разумная.

- …Вик, он же не всегда такой, он на самом деле милый, пушистый…

- А чего он на меня так смотрит?

Витя осёкся на полуслове – и тоже уставился на кота. Если бы я верила в такие вещи, то могла бы сказать, что между хозяином и котом происходил мысленный разговор, в результате которого кот отвернулся и принялся вылизываться, а Витя повеселел.

- Вик? А помнишь, ты у меня на айфон занимала?

- Кто старое помянет, - начала я, но Витя, прекрасно понимавший, что денег у меня сейчас нет, махнул рукой.

- Можешь не отдавать. Только… ты уж позаботься о моём котике.

«Котик» оторвался от задней лапы и мрачно покосился на меня.

Да уж! Пятнадцать тысяч за «позаботиться»? Нокаут.

- Хорошо, - вздохнула я.

- Я знал, что ты настоящий друг! – сияя, пафосно объявил Витя, а кот, бросив на меня ещё один, на этот раз презрительный, взгляд, вернулся к умыванию.

«Котика» звали – внимание – Вильгельм. К нему прилагался лоток с наполнителем, мисочки с нарисованными на бортиках розочками, мешок «Китекета» и переноска. «Остальное купишь, если понадобится», - сказал напоследок Витя, протянув мне пятитысячную купюру. И в ответ на мой изумлённый взгляд промямлил: «Ну, это… на непредвиденные расходы». Не знала, что коты так дорого обходятся!

«А ему когтеточка не нужна? - спохватившись, написала я Вите, когда после его ухода кот принялся обходить квартиру, задумчиво обнюхивая углы. – Или мышка-игрушка какая?» Хотя представить, что этот котяра играет с мышкой… У меня не хватало воображения.

«Ни в коем случае! - пришло ответное сообщение. – Никаких мышек! Просто оставь его в покое, он сейчас освоится!»

Кот освоился на ворохе ожидающего глажки чистого белья. И, когда я его оттуда спихивала, сначала утробно рычал, а потом подскочил, как ужаленный – стоило попытаться взять его на руки. Побегав за ним по комнате – кот нервно косился на меня и молотил хвостом – я решила последовать совету Вити и оставить его в покое. Тем более настало время обеда, который следовало ещё приготовить.

Я люблю готовить. Это восхитительно-успокаивающее чувство, когда ты стоишь у плиты и в состоянии, близком к трансу, помешиваешь соус или сыпешь тоненькой струйкой рис… И совершенно в эту идиллию не вписываются два разноцветных глаза, следящие за мной с разделочного столика.

- А ну брысь!

Подскочив не хуже, чем я до этого (но у кота не было в руке горячей сковородки), Вильгельм шмякнулся на пол, огрел меня сердитым взглядом и, гордо подняв хвост трубой, удалился в комнату.

Я осталась – собирать с пола недоделанный плов.

Во время обеда Вильгельм прошествовал на кухню, не спуская с меня презрительного взгляда, взобрался на соседний стул и, подперев морду лапкой, принялся выжидающе смотреть на меня.

- Тоже хочешь? – фыркнула я, чувствуя себя, по меньшей мере, неуютно под его взглядом. – Мечтай.

Градус презрения вырос. Чтобы донести его до меня, Вильгельм принялся урчать. На одной ноте,  не прерываясь на вдох.

Я положила вилку.

- Ну-ка сиди тут. Сиди-сиди.

Кот сидел. И даже повернулся, когда я наставила на него камеру – уже предвкушая, как эта рыжая бестия станет звездой Инстаграма… «Будущая звезда» терпеливо дождалась, когда я включу вспышку, настрою чёткость – и в нужный момент долбанула по камере лапой.

Никогда не думала, что я настолько не люблю котов…

***

Вильгельм не ел «Китекет». Ни в каком виде – даже с моей ладони. Даже если упрашивала. Зато с удовольствием поедал жареную картошку с грибами – пока я бегала вокруг, решая, что хуже: если кот помрёт от голода или окочурится от колик.

Витя, узнав про картошку, написал что «котик ещё очень любит пиво». Я подумала, что шутка весьма плоская.