Мир любит тебя. Мир любит тебя?

«Подобные категории — «время», «природа», «судьба» — снимают с людей ответственность за все, что происходит вокруг»
Мор. Утопия

***
— Добрый вечер, добрый вечер, друзья! Я рад приветствовать вас сегодня в нашей студии — холёный мужчина средних лет обратился к залу, одновременно стараясь предстать перед кинокамерам в наиболее эфектной позе — Сегодня у нас в гостях женщина, бросившая вызов самим основам нашего общества. Может быть даже, самим основам нашего мира — овации стихли и мужчина продолжил свою речь ровным голосом, уверенный в том, что все люди в зале да и все те, кто сейчас видит его выступление по телевизору, все они ловят каждое его слово — Кто-то считает её сумасшедшей, потерявшей способность здраво мыслить после трагедии, выпавшей на её долю. Кто-то убежден, что моя сегодняшняя гостья просто стремится прославиться, цинично играя на чувствах людей. Сегодня мы попробуем выяснить, кто же она на самом деле —- мужчина сделал эффектный приветсвенный взмах в сторону кулис — Встречайте, Пенелопа Мизери!
По сигналу замигавших табло зал снова заполнился аплодисментами
Из-за перегородки кулис под свет софитов и прицелы кинокамер вышла худощавая высокая женщина. Элегантный брючный костюм. Шёлковая блузка. Прямые каштановые волосы ниже плеч. Пенелопа Мизери уверенной свободной походкой прошла к приготовленному для неё мягкому креслу. Перед тем как сесть пожала руку предоставившему её ведущему, вежливо улыбнулась ему и залу. Кажется на камеры она не обращала никакого внимания. Весь её вид говорил о спокойной уверенности. Положение в кресле было расслабленным. Руки спокойно лежали на подлокотниках. Открытый взгляд был устремлен на ведущего, Пенелопа готова была отвечать на самые неудобные вопросы.
Также по сигналу табло аплодисменты стихли.
— Добрый вечер, Пенелопа — ведущий опустился в кресло напротив, тоже откинувшись на спинку.
— Здравствуй, Грег.
— Пенелопа, я хочу в первую очередь выразить свои соболезнования по поводу твоей утраты, принесшей тебе так много боли. И заставившей тебя так круто изменить свою жизнь.
— Благодарю тебя, Грег. Прошло уже достаточно много времени. Сейчас я легче отношусь к воспоминаниям о том дне. К тому же смерть Пола позволила мне создать что-то новое. То, где я сейчас. То, что я из себя представляю. И то, скольким людям я могу помочь. Всё это стало возможным благодаря тому, что трагедия, унесшая жизнь моего сына, изменила мои взгляды на мир. На наши взаимоотношения с миром…
На последних словах Грег поспешил перебить свою гостью:
— Мы еще коснёмся этих моментов, в конце концов ради этого мы и собрались — услышать всё из первых уст. Пока же, Пенелопа, я вынужден попросить тебя. Поверь, мне совсем не хочется этого делать, не хочется погружать тебя в воспоминания, которые, я уверен, до сих пор причиняют тебе боль. Но всё же, чтобы понять, почему именно ты стала той, кто ты сейчас, нашим гостям в студии и телезрителям будет полезно узнать, что привело к этому. Как сложились обстоятельства в тот страшный день.
— Я понимаю —- Пенелопа Мизери едва заметно сглотнула, взгляд её стал чуть более жестким.

Она перевела глаза на зрительный зал и продолжила:
— Я знаю, что для понимания ситуации всем вам необходимо это услышать. Я только надеюсь, что среди вас нет тех, кем бы двигало пустое любопытство — пауза, Пенелопа обвела глазами весь притихший зал — Как все вы знаете, год назад мой сын погиб, купаясь с друзьями в старом каменном карьере. И ничего, ни одна примета не говорила о том, что ему не стоило ездить туда — голос женщины не стал громче, но в оглушительной тишине замершей студии он, казалось, звенел — Ни за три дня, ни накануне. Ни даже утром того дня, ничего. Я повторяю — ничего не предупредило нас о том, что надвигается беда.
Пенелопа перевела дыхание и продолжила:
— Небыло чёрных кошек, разбившихся зеркал, пустых вёдер, залетевших в дом бабочек. Не говоря о том, что сами мы, так же как и каждый из вас, всегда тщательно следили за негласными правилами. Никто и никогда не поздравлял Пола с днём рождения заранее, он никогда не стриг сам себе волосы и не делал ничего, что могло бы так трагично оборвать его жизнь. Кроме купания в каменном карьере, где они с друзьями затеяли прыгать в воду с обрыва…
Грегу снова пришлось перебить рассказчицу:
— Именно отсутствие предупреждающих примет усилило твой шок, не так ли, Пенелопа?
— Да — женщине снова потребовалось перевести дыхание. Что бы она не утверждала до начала выступления, а воспоминания дались ей не так легко, как она ожидала — Когда утихла боль от потери, я стала думать. Сопоставлять. И пришла к выводу, что мир больше не предупреждает нас, людей, об опасностях — по залу прокатился вздох, послышался ропот — Да. Сейчас я в этом уже твёрдо убеждена — Пенелопа взглянула на зал, на Грега, на мгновение будто замершего и вжавшегося в кресло — Разве вы не заметили, что несчастных случаев стало больше? Разве ваши дети не рассказывают вам, что пятачки под правой пяткой больше не помогают на экзаменах? Сколько драк за последний год случилось, несмотря на то, что на всех участниках была правильно, не наизнанку, надета одежда?
— Но — ведущий пришёл в себя и постарался вывести разговор в намеченную схему — Но ведь и раньше случались, так называемые «непредупрежденные» трагедии. Почему же именно смерть Пола, по твоему, дала тебе право заявлять о несостоятельности правил, которым следует не одно поколение?
Грег добавил в интонации обвиняющие нотки:
— Все те, кто пережил горе, подобное твоему, всегда действовали иначе. Они принимали это как урок. Как указание к смирению. Кто мы такие в сущности, рядом с мирозданием. Мы малые дети и не видим, да и не можем видеть того, что мир уготовил нам, каждому из нас. Мы только можем следовать мудрым указаниям провидения, которые, несомненно, посланы для того, чтобы уберечь нас. И направить по нужному пути. Нужному не столько нам, ничтожным, сколько великому замыслу мира — в зале чувствовалось одобрение, зрители расслабились, одобрительно закивали — Кто мы такие, кто такая ты, чтобы сомневаться в опеке мира над нами? — голос Грега окреп, он вернул себе привычную уверенность и театральность — Почему ты отрицаешь, что твоего сына мир не стал предупреждать об опасности, потому, что хотел избавиться от него? Вся история нашей цивилизации говорит о том, что мир выводит из жизни тех, кто не достоин жизни. Именно поэтому он не посылает им предупреждающих примет — в голосе Грега уже слышались непоколебимые ноты истины, даже фанатизма.
— Я потому не согласна с таким объяснением всех современных «непредупрежденных» смертей — голос Пенелопы напротив, стал чуть тише, она будто сдерживала гнев, готовый прорваться в её слова — Что я считаю себя свободной и взрослой! И не только себя. Все те, а нас не мало, поверьте, все кто начинает сомневаться в истинности негласных правил, истинности примет, все мы стали свободны!
На лице Грега и части зрителей выразилось недоумение.

Пенелопа заметила это и продолжила более спокойно:
— Я поясню. В нашем мире человечество, и в этом сходятся все историки, появилось относительно недавно. И вполне объяснимо, и даже логично, что первое время мир взял опеку над человечеством. Мир заботливо предупреждал нас об опасностях. И мы были благодарны ему. Сейчас же человечество выросло, стало старше. Достигло возраста самостоятельности. И мир постепенно ослабевает опеку над нами. Перестает подсказывать нам каждый новый шаг — Пенелопа сделала паузу, вдохнув воздуха, как перед нырком — Мир предоставляет нам свободу воли. Мы сами должны научиться нести ответсвенность за свои решения.

По залу прокатился ропот.

Грег, похоже, плюнул на заготовленные алгоритмы беседы и жестом позволил гостье продолжать. В глазах его светилась искренняя заинтересованность.
— Люди должны, наконец, понять, что пора ввести в свою жизнь ответственность. Сейчас, когда всё чаще заходят разговоры о том, что нужно законодательно закрепить негласные правила, особенно важно чтобы как можно больше людей поняли, что никакие приметы не могут оправдать их инфантильность и даже халатность. Если вы не выучите предмет, вас не спасет пятачок под пяткой. Надетая на левую сторону рубашка не спровоцирует драку, если сами вы драться не хотите. И никто кроме вас не виноват — голос Пенелопы дрогнул — если вы решите прыгать с обрыва в каменный карьер и сломаете шею. Даже если накануне не было дурных примет.

Зал молчал.

Профессионализм взял свое и Грег достаточно быстро справился со ступором.
— Если предположить, что твои рассуждения о взрослении человечества и обретении им свободы воли, верны. Если предположить, что всё это так и есть, нашему обществу придётся кардинально измениться. Ты не думаешь, что своими рассуждениями несёшь разрушение? Или у тебя уже есть решения? Есть мысли, как именно можно изменить общество, не разрушая устои цивилизованного мира?
— Да, такие идеи у меня есть. И я их с удовольствием выскажу именно в формате твоей передачи, Грег. Потому, что ценю твою аудиторию и твой профессионализм.

Диалог продолжился. Операторы продолжали снимать, еще не до конца понимая, насколько важный исторический момент фиксируют на плёнку их камеры.