Наследники. Вернуть нельзя уничтожить

Глава 1

За месяц до поступления в Академию контролируемой магии.

Жарко, душно, неудобно. И неприятно даже для нас.

Я попытался распрямить шею, позвонки отозвались резкой болью и хрустом. Ша́ргховы степняки! Кто же знал, что здесь не действует никакая магия, кроме их собственной. Хотя назвать степняков магами…

— Фарка́сов зад! — раздался болезненный стон. — Да чтобы я ещё хоть раз…

— Эл, ты жив?

Я попытался развернуться, но сделать это в тесном деревянном ящике оказалось не так-то просто. Этих дикарей не интересовали ни наши титулы, ни угрозы, гораздо больше их волновало, что мы вторглись на священную территорию, куда даже степняков пускали далеко не всех. И, конечно, божественный тотем из цельного куска золота, который мы собирались оттуда вынести.

— Драный ты шаргх! — отозвался Элио́н.

Еле как удалось вытянуть ноги — слегка, потому что длины ящика не хватало даже на это. Но верхней части тела повезло ещё меньше — высотой это убожество едва ли доходило мне до пояса, так что сидеть приходилось, прижимаясь щекой к необтёсанной крышке.

— Брось, выберемся.

Нас застали в самый позорный момент — в шаге от выхода из священного шатра. Окружили молча, оттеснили. Вперёд вышел крепкий и, в отличие от большинства других, аккуратно подстриженный седой мужик с волосами до плеч, двумя заплетёнными косичками от висков и тяжёлым, но бесстрастным взглядом.

— Ты — драный шаргх, идиот.

Подняв руки, я упёрся ладонями в крышку, надавил, но та даже не шелохнулась.

— Твои идеи и раньше не блистали, сейчас же… — Эл — великий князь, племянник императора и по совместительству мой брат-близнец с шипением потёр шею и попытался сесть удобнее. — Вспорют тебе горло, а матери отправят палец с родовым перстнем. Двор будет в восторге.

— Не суетись раньше времени, — хмыкнул я, встал на четвереньки и подполз к ближайшей дыре между грубо сколоченных досок. — Смотри, сделать безмагическую зону у них ума хватило, а приставить к нам охрану уже нет. Тоже мне, степняки.

— А у тебя хватило ума попасться, — равнодушно бросил Эл, даже не пытаясь выбраться из ящика. — Не помогли ни поколения умных предков, ни десятки титулов.

— Титул. Один. — Горечь от императорской жестокости мгновенно появилась на языке. — Остальных, если помнишь, нас лишили.

— Лишили. А могли прикопать по-тихому. Спорю, об этом дядя даже матери бы не сказал.

— Дядя! — Так бы и почесал кулаки о наглую императорскую физиономию, если бы тот имел совесть снизойти до племянников. — Его императорское величество тебе дядя.

— Угу. — Эл скрестил руки на груди, насколько позволял ящик. — А брат — идиот.

— Зато этот идиот вытащит тебя из плена и спасёт от казни, — с кривой усмешкой. — Или думаешь это покои для почётных гостей?

Ярость — дикая, жгучая и бессильная снова подняла изнутри всё, что я засовывал туда месяцами. Казнь отца — предателя империи, презрение матери — словно забывшей, что у неё был муж, лишение всего — земель, богатства, титулов. Всё, ради того, чтобы унизить род Делабе́ргов. Чтобы доказать — то, что наша мать — родная сестра императора, не значит ничего. Для Ло́риана III Ориша́нского ничего.

Была бы магия, от разыгравшейся ярости выжег бы одним усилием воли не только этот ящик — всё племя степняков-дикарей с их варварским языком и отсталым образом жизни. Но магии нет, зато эта же ярость придавала сил и желания выбраться и поставить на колени всех, кто посмел тронуть великих князей. Даже если выглядели мы как обычное ворьё.

Перевернувшись на спину, я упёрся ногами в крышку. Поелозил плечами, нашёл подходящее для опоры место.

— Думаю, что твои идеи когда-нибудь нас убьют. Если ещё не убили.

Конечно! Ведь Араэ́л Делаберг — бунтарь, разгильдяй и скандалист. Несдержанный, наглый, хамоватый, невоспитанный и, вообще, изменник империи. Под стать казнённому ни за что отцу.

Злой выдох и первый удар, от которого крышка даже не шелохнулась.

— Заканчивай, Ар.

Зато Элион просто душка. Воспитанный, услужливый и спокойный — братец просто мечта матери и отрада всех дворцовых сплетниц! И несмотря на промах семьи и возраст — завидный жених.

Вот только девицы, которые скромно строили ему глазки, уединяться предпочитали со мной.

Двуличие и подлость императорского двора добавили в копилку ярости финальные штрихи.

— Да успокойся ты! Ещё ноги переломаешь.

Второй, третий, четвёртый — но шаргхова крышка словно заколдована, хотя всем известно, что среди степняков нет ни одного мага.

— Араэл!

Дыхание в и так душном ящике сорвалось окончательно, но проще умереть, чем остановиться и признать собственную слабость.

— Да утихни ты! — Прицельный пинок Эла в колено впечатал меня в стену ящика.

Со дна поднялась пыль, забила рот и нос. Нас обоих окутало иссушенной серо-коричневой землёй и добило кашлем.

— Чего ты добиваешься? — сипло рассмеялся Эл откашлявшись. — Ты, хоть и строишь из себя идиота, с мозгами дружишь. Должен быть заметить, что степняки хоть и не маги, но кое-что могут.