Пустынная ведьма

Пустынная ведьма

Огни приграничного поселка остались позади. Впереди, до горизонта, простиралась Соленая Пустошь. Растрескавшаяся от жара и ветра, белая пустыня отсвечивала оттенками темнеющего неба. Голубой цвет плавно перетекал в сиреневый и густо-фиолетовый с пурпурными и нежно-розовым вкраплениями. Старик сгорбился за рулем старого армейского внедорожника, замер, любуясь великолепием пустыни и наслаждаясь тишиной. Зловещий, назойливый и ненавистный звук флюгеров остался в городке. В небе зажглись первые звезды. Горизонт потемнел и уплотнился, словно тучи сгрудились в стадо и спустились на землю. Сердце старика вздрогнуло в предвкушении. Скуластое лицо, покрытое седой щетиной, потеряло невозмутимость. В глазах вспыхнул огонек. Столько лет он живет в этой богом забытой дыре ради редких мгновений встреч с ветром пустыни, горьким привкусом соли и крови, оседающим на губах от его поцелуев. Её, её поцелуев. Местные зовут этот злой ветер – Хайма.

Буря приближалась. Старику почудился смех, словно стук льдинок в бокале. Ветер швырнул в борт внедорожника пригоршни соли и сухого мусора, ощутимо качнул машину и закрутился крошечной воронкой. Мгновение, и смерч рассыпался алыми лентами, беснующимися на ветру. Легкой, танцующей походкой к старику приближалась Хайма. Он рванул дверцу, тяжело спустился на землю и замер, любуясь великолепной статью хозяйки ветра. Дух озорно улыбнулся старому другу. Горячая шероховатая ладошка коснулась морщинистой щеки. Старик с усилием выпрямился, поймал ладошку, прижал к своему лицу покрепче. Хайма блеснула дикими, цвета кофе, глазами и рассмеялась.

- Вижу, что скучал по мне!

- Всегда, - обронил старик, не отрывая взгляда от лица пустынной ведьмы. Пятьдесят лет прошло с их первой встречи, а Хайма ни капли не изменилась. Он помнил до мелочей, как она ворвалась в его душу, сметая всё на своем пути. Желание разбогатеть сменилось безумной, иссушающей жаждой обладать лишь одним сокровищем в мире, неподвластным ни одной живой душе. Хайма не была человеком, но это не помешало ему потерять голову от любви.

- Я знаю, зачем ты пришел, старик, - ведьма шаловливо коснулась губами кончика его носа, обдавая горячим солоноватым ветром.

- Хорошо, - кивнул он и прислонился к дверце машины. Ноги отказывали. Сердце колотилось о ребра так сильно, что старика потряхивало. Боль накатывала черной волной. – Тогда исполни мое последнее желание. Потанцуй для меня.

Хайма вскинула руки над головой, закружилась на месте, вметая вихри. Красные ленты платья расплескались по воздуху, увлекая старика.

Он вновь ощутил силу в ногах и руках. Сердце забилось ровнее, боль отступила. Пустынная ведьма вела в этом первобытном танце. Шаг, взмах руки, поворот, шаг, кружение… Энергия ветра наполнила старика до краев. Хайма вновь рассмеялась.

- Я выполнила даже два твоих желания! Смотри! – Старик взглянул в боковое зеркало внедорожника и обомлел – в глубине зеркальной глади плыло безбородое лицо двадцатилетнего юнца. Хайма подкралась сзади, обвила его за талию тонкими смуглыми руками, прижалась лицом к широкой спине. Он помнил все до мелочей. Все их страстные ночи, наполненные музыкой ветра и желанием. Вкус ее губ – солоноватый как кровь и аромат ее тела – горьковатый, полынный.

- Исполни последнее! – он повернулся, обнимая ведьму Соленой Пустоши, зарываясь лицом в копну каштановых волос. – Я знаю цену. Я готов заплатить!

- Пусть будет по твоему, - Хайма подняла лицо и впилась поцелуем в его рот. Вихри затанцевали вокруг, ветер с ревом несся по пустыне. Красное платье разлетелось лоскутами, превращаясь в роскошное ложе. Шелк плескался, горел во тьме языками пламени, окутывал переплетенные тела неистовым жаром…

Рассвет расплескался жемчужно-розовым по кромке неба. Буря утихла. На краю Соленой Пустыни сиротливо возвышался армейский внедорожник – потемневший металл среди белоснежного моря. Колеса автомобиля до половины увязли в соленых наносах. На водительском кресле, запрокинув голову в светлеющие небеса, распластался старик. Из незрячих глаз скатилась и запуталась в лабиринте морщин последняя слеза, а мертвые пальцы крепко сжимали алый шелковый лоскут.