Сказка показанная на ночь в фирменном поезде "Янтарь"

Вступление

Унылый зимний чёрно-белый пейзаж уносит во тьму. Яркая морозная луна висит белом фонарём на небе. Поезд раскачивает на неровных стыках, успокаивающе тукают колёса. Я смотрю в окно, где изредка видится то моё отражение, то отражение соседа. Странный он, какой то. Иногда без причины улыбается, иногда удивлённо взирает на совсем обыденные вещи. Длинный под два метра ростом, стройный светловолосый юноша. Он мне сразу понравился, хотя я планировал сутки провести в одиночестве. Единственная радость от зимних командировок – побыть одному. Хорошо хоть фирма оплачивает купейный вагон. Неожиданно дверь приоткрылась. Невысокий человечек, ростом не более метра, одетый как дедморозовский эльф заглянул в купе, буркнул, что то и снова прикрыл дверь. Немного оторопев от неожиданности, я приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Лампы тускло светят жёлтым светом, освещая пустой коридор, идеальную ковровую дорожку, расписание на стене «Фирменный поезд «Янтарь» Калининград - Москва - Калининград».

- Да, разгулялись нынче гномы – неожиданно подал голос сосед – видать ищут кого то. Или просто – Аналитики. Но, плевать! Я на своей Земле и ничего не нарушаю.

- В смысле «гномы»? Лилипуты? С нами что, цирк едет? – спросил я.

- Гномы – это гномы. Вы что не верите в гномов?

- Нет. Я, конечно, люблю фэнтази, но не до такой же степени.

- А почему «нет»? «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам».

- Например?

- Например, обратная сторона луны, чупакабра, в конце концов, множественность миров.

- Ну, последнее, это скорее, гипотеза.

- А если я докажу, что это реальность?

 - Попробуйте.

- Хорошо. Вы верите в магию?

- Нет.

- А так? – сосед вытянул руку, сжал кулак, потом разжал его. На ладони лежало яблоко. Большое. Гораздо больше кулака.

- Ну, это фокусы. Вы отличный престидижитатор.

- А если так?

Сосед сунул руку в стол. Она утонула в столешнице по локоть, образуя в месте пересечения руки и столешницы слабое мерцание.

- Тоже объяснимо. Я читал Бушкова «НКВД – борьба с неведомым». Там он описывал примеры «отвода глаз». Люди проползали и вдоль ствола дерева и в ствол гаубицы лазили. Объяснимо.

- Ладно, пойдёмте, ещё покажу доказательства.

По юношески, порывисто подскочив, он бесцеремонно ухватил меня за руку потащил к тамбуру. Поезд толчками замедлял ход, видимо перед семафором, потому, что никакой станции видно не было. Пока мы дошли до выходной двери он и вовсе остановился. Сквозь мутное стекло виднелся лесной пейзаж, застывший в полном безветрии. Парень подошёл к двери, сосредоточенно глядя на неё, стал бормотать, ведя ладонь слева на право:

- Эс туморфи, тукроти эс, рум да он пазл, тхе апх рати, тух-ан-тух рамази, лёха тумор.

Обведя дверь по трём сторонам, он обернулся ко мне. Загадочно, сияя глазами, спросил:

- Готовы? Только не подходите близко, опасно – и рывком распахнул дверь.

В тамбур ворвался холодный зимний воздух. Вьюга била в лицо колючими иголками снежинок. Луна лишь угадывалась мутным жёлтым пятном. В мутной круговерти виднелись далёкие холмы, а сразу от дверей начиналась бескрайняя степь. Сквозь завывание вьюги угадывались странные звуки. Будто кто-то причитал тоненьким голоском: ай-яй-яй-яй. Парень медленно закрывал дверь. Больше всего меня удивило несоответствие между бушующей вьюгой и картинкой спокойной зимы в мутном окне. Будто экран монитора поворачиваешь. Наконец дверь захлопнулась.

- Ну как? – парень торжествующе обернулся ко мне.

- Даже не знаю что сказать – в растерянности ответил я.

- Ладно, пойдёмте в купе, я всё объясню. Пора бы уже перекусить что-нибудь.

Я вспомнил, что перед отъездом впопыхах оставил пакет с едой в гостинице, да и у парня, кажется, багажа нет совсем. Ага, поедим, как же. Вагон-ресторан уже закрыт.

Мы вошли в купе. Парень с удовольствием плюхнулся на мягкий диван. В кармане у него тихонько заверещал мобильник. Он вытащил его, поднёс к уху:

- Да, мам. Привет. Хорошо, да, да, конечно. Да, как приеду, позвоню. Всё, пока. Я тоже.

Нажав «отбой» умильно поглядел на новенький смартфон и проговорил:

- Классная всё же штука – мобильник. О чём это я? А, да.

Он внимательно посмотрел на меня, потом небрежно махнул рукой и на столе появилась еда, да ещё какая! Настоящий бараний шашлык. Я давно такого запаха не слышал. Наверняка, это был молодой барашек, выросший на лечебных горных травах и пивший воду из хрустальных высокогорных ручьёв. Никакой химии, никаких стероидов. На тонких рёбрышках истекало жиром нежнейшее мясо. Лёгкий парок затейливыми завитушками улетал к потолку. В другом блюде отсвечивал янтарными краями шашлык из осетрины. Широкие сочные куски с едва заметной корочкой по краям. Серая шкура шершавой бронёй опоясывала кусочки деликатеса. Это был тот шашлык, который я ел двадцать лет назад. Недаром, в Баку никогда не говорили «Жарить шашлыки». Говорили «Делать шашлык». Как делают произведение искусства, как вещь. Рядом примостился горячий чорек, или как его иногда называют в России, лаваш. В соседнем блюде горкой высилась зелень. Укроп, киндза, петрушка, перья зелёного лука – необходимое дополнение к жирной мясной пище. Ещё было блюдо с виноградом и персиками. И всё пахло… чем и должно было пахнуть. Я давно уже забыл правильный запах продуктов. Привык к магазинно- парниковым. Венчала натюрморт литровая хрустальная бутыль с рубиново – красным напитком и два стильных стакана.

Театральным жестом парень разлил напиток по стаканам, на два пальца, весело улыбнулся:

- Ну, что? За знакомство? Меня зовут Алекс. Можно Лёха, Алексей, но Алекс всё же привычнее.