Спи, моя рыбка...

Спи, моя рыбка...

Закончилось. Мутная, окрашенная кровью вода бьет по телу, баюкая, словно на потоках от ударов огромных плавников. Гон закончился. Самки и самцы расплываются кто куда, оставляя то место куда их привел инстинкт.

Она еще обязательно сюда вернется. Под эту Луну. В эту до сладости соленую воду. В течения, которые несут и несут ее куда-то. Она начинает петь. Для себя? Для них? А может для Луны? Светило как раз сейчас заходит, плавником выставив краешек из-за горизонта.

Она закрывает глаза мутной пленкой века, но все равно видит белый свет заката. Столько всего переполняет. Словно бы она была рядом с…

Нет, не может быть. Все бы знали. Такой бы переполох начался. Да и редко они на Гон приплывают, для них же уже готовые есть, обученные. А если кто-то из Вольных? Нет, их же охраняют от этих дикарей.

Она заботливо провела когтями по правому боку. Казалось, там уже кто-то копошится, хотя прошла-то всего, едва треть лунной линии. Они приступят к Отбору только завтра, когда появятся первые иголочки-зубки.

Соль ударила по ноздрям, пришлось громко чихнуть россыпью пузырей и продолжить плыть. Долго оставаться на одном месте нельзя, но рука то и дело скользила то по правому, то по левому боку, будто проверяя, есть ли там кто и может ли он ей отозваться…

«Спи, моя рыбка…»

Краешек чего-то белого, похожего на круглое облако светится за линией воды. Что это? Кто это так красиво поет? Это я? Это мы? Мама? Я тебя слышу! Спой еще, прошу тебя! Спой об этом светящемся чуде, об этой линии, о море. Спой, мама.

Не ешь меня! Не ешь! Я должен увидеть Луну… ДОЛЖЕН! Да, то самое свечение. Мама показывает его мне, и я пою вместе с ней. Не ешь меня… СЪЕШЬ ЕГО! Или его. Вот и хорошо и ты сыт, и я.

Она их слышит. Чувствует их крошечные зубки в своем теле. Чувствуют, как они перемещаются, как поедают друг друга. Отбор начался и идет полным ходом. Даже сейчас. Даже когда она дома, среди сородичей, под защитой и опекой Дагона. Отбор не отменить. Разве только если они все умрут в ее утробе. Но нет. Должны выжить, должны победить. Как победила в свое время она и каждый из ее народа.

Море жестоко, и дивы тоже. Оно их сделало такими. Отбор позволяет им жить, есть и оставлять потомство. Только в нем есть смысл. Дагон это знает. И она тоже. И все другие.

Их все меньше, но те кто выжил, стали сильнее. Она уже слышит их мысли. Слабые, простые, примитивные. Хотя…

Один явно выделяется из всех своих братьев и сестер. Он часто просит ее, и она даже согласна, ее мысли путаются и сами становятся такими зыбкими, такими мутными. А может все-таки во время Гона… Да нет, глупости, это бы учуяли все, не только она.

Руки раздвигают прозрачную воду, на поверхности снова взошла Луна. Как же она прекрасна. Раньше это как-то не замечалось. А сейчас...

Кто-то из ее потомства осторожно толкнул плавничком стенку живота, будто ища компании. И снова она начала свою песнь для Луны.

«Спи моя рыбка…»

Ты снова поешь, а нас тут все меньше. Мы едим друг друга, потрошим заживо, съедая все до последнего волокна. Иначе, не выжить. Иначе, я никогда не увижу Луны. Этого большого, белого пятна что восходит из-за горизонта и отражается в море.

Мама, расскажи мне о нем. Расскажи о рыбах, как они скользят в толще, как сверкают их бока. Расскажи еще. Прошу тебя! И спой о Луне. Посмотри на нее… Как же она сегодня прекрасна. Посмотри, и давай споем ей. Вместе.

Не шевелись… Не дергайся… ДАЙ МНЕ ТЕБЯ СЪЕСТЬ! Подставь шею! Вот так! Я должен увидеть море! Должен увидеть небо и его огни! Должен спеть Луне!

За Стенами так спокойно. Никуда не надо спешить, никуда не надо плыть. Не надо расталкивать мутную воду когтями.

Ее потомство будет жить тут. На верхней скале, там, где днем светит солнце, и вода не несет соль…

Она опять не помнит куда и зачем плывет. Все точно в детстве. Будто бы она вот-вот родилась. Сестра помогает собирать ракушки. Единственная, родная. Только она и есть... Была.

У нее тоже будет двое. Дивы по-другому не рождаются. Так легче и проще. Выжить. Найти себя и свое место. Плыть рядом, выпрыгивать на поверхность. Хватать зубами зазевавшуюся добычу. Делить ее… с ней. Быть… с ней.

Луны сегодня нет, только звезды едва виднеются через набегающие в сумраке тучи. Идет шторм.

«Спи, моя рыбка…»

Мама, расскажи мне о нас. Расскажи кто я? Кем я буду? Кем будем мы? Да я знаю, тут есть еще моя сестра. Она за стенкой, я не могу ее достать. Она сильная. Толкается. Она тоже хочет узнать, что такое шторм и что это за огни в небе?

Ей надо уплывать отсюда. Срочно. Сейчас. Она попалась. Снова забыла куда плыла. Остановилась, втянула воду ноздрями... Не подчинилась воле. Они узнали. Они сразу все узнали. Дагон…

Как же так? Как так вышло? Ведь только кровь от крови... Значит... Значит один из Дагонов…

Что теперь… Только плыть. Навстречу Луне. И ей же молиться чтоб не догнали. Мутная вода хлещет по жабрам. Ей удалось уйти... Уйти от Дагона. Сомнений нет. Ее потомство. Один из них…

Ей надо плыть за Луной. Туда где вода холоднее. Туда куда зовет ее древняя песня инстинкта.

Плеск. Шум. Погоня. Она чувствует. Луч выхватывает блеск когтей и раскрытый гребень. Один. Второй. Третий. Прямо перед ней что-то мелькнуло, задев линию живота грубой кожей. Не скрыться. Не уйти…

Я смотрю твоими глазами, но многого не понимаю. Почему ты плывешь туда? Тебе же страшно. Тебе очень страшно. Так много всего неизвестного.

Я тебе помогу, мама…

ПРОЧЬ! Уходи! Я СКАЗАЛ! УХОДИ!

«Спи, моя рыбка…»

Сколько их было? Она не считала. И все же… Они растворились, точно напуганные кривозубом. Только слабые нотки испуга, уже так далеко от нее. Нет… От него.

Из потомства уже осталось только двое. Отбор сделал свое дело. Одна почти не пытается с ней говорить. Только смотрит на самые простые вещи. На звезды, на море, на рыб.