Тогда, в девяностых...

Тогда, в девяностых...

   Его скрутили на выходе из киоска, заломили руки, набросили на голову мешок и сунули в машину. Куда везли, Семенов не сообразил - много различишь, если тебя уткнули мордой в сиденье? Спустя несколько минут Виктора вынули из автомобиля, поставили прямо. Полумрак вокруг усугубляла настольная лампа на обшарпанном конторском столе.

   Обернувшись, Семенов увидел, как в маленькую дверь вышли те, кто его задержал. Плотные парни в бронежилетах синего цвета, с десантными автоматами. Свет из двери разжижил полумрак, и стало понятно - это гараж со смотровыми ямами, машин на десять, не больше. Пустой.

   - Не будем тратить время. Пройдите сюда, - раздался голос, словно лишенный красок.

   За столом уже сидел сухощавый человек в гражданской одежде.

   - Присаживайтесь, в ногах правды нет. Семенов Виктор Ильич? ...года рождения, холост. Индивидуальный частный предприниматель...

   Человек в гражданском неторопливо расспрашивал и ровным почерком заполнял протокол. Виктор отвечал, стараясь хранить на лице маску непонимания и оскорблённого достоинства. В голове же стремительно прокручивались мысли о причинах ареста. "Налоговая полиция? Тех я видел, они в камуфляже работают, а тут броники синие... И без надписей. Странные менты..."

   - Скажите, за что меня задержали?

   - Не спешите, сперва покончим с формальностями, - собеседник вежлив, - а там уже и к делу перейдём. Ваш бизнес, если судить по отчётам, растёт успешно. Два киоска, транспортная фирма... И вдруг вы собрались всё продать, даже договор о намерениях подписали. Не странно ли?

   - Не странно. Устал, трудно одному. Решил вернуться за баранку.

   - Ну что, разумное объяснение. Тогда поясните, где вы были двадцатого августа? Позавчера?

   "Добрались", - оборвалось сердце у Виктора...

   *

   Он слишком долго работал без "наездов", видать, рэкетиры упустили его из виду. Но вот кому-то захотелось его денег. Мама захлебывалась в слезах, кричала в трубку невнятное об угрозах, и такой ужас бился в её крике, что он мчался, пренебрегая правилами дорожного движения. Незваные гости ждали в диспетчерской. Одетые в прекрасные костюмы, явно не с магазинной вешалки, они выглядели укоризной ему, неопрятному лапотнику. Именно так смотрелся Виктор в мятых джинсах, затертых кроссовках, пусть даже и фирменных. Ему стало не по себе. Те "братки" на дороге были мелкой шушерой. За этими - стояла грозная и безжалостная сила, нагулянная в условиях безнаказанности.

   - Мамаша, проветритесь часок, - элегантный блондин с лицом, совершенно неподходящим для негодяя, улыбнулся, - у нас для Вити деловое предложение.

   "Предложение" выглядело солидно - принять некую фирму в компаньоны, но звучало приговором. Виктор знал, как работает такая схема. С ним непременно произойдет смертельный несчастный случай, и бизнес легально перейдет в нужные руки. Так в городе уже убрали Берка и Аксенова, оставив вдовам жалкие крохи. Виктор ничего не мог с собой поделать. Руки тряслись от ужаса, в паху судорожно поджималось мужское достоинство, вызывая ненужные и оскорбительные для себя самого упрёки: "ты трус, не мужик, а трус... настоящий мужик бросился бы на них, порвал в клочья, как герой, а ты ..."

   - Что вы молчите? Или хотите, - снова улыбнулся блондин, - чтобы мы поговорили с вашей мамой? Да не волнуйтесь вы так, подумайте до послезавтра ...

   Гости ушли, раскланявшись. Вежливые, элегантные, и страшные, как вурдалаки. А Виктор помчался в милицию.

   *

   Человек в гражданском задал второй вопрос:

   - Вы обучались восточным единоборствам?

   - Да, в секции карате-до. Но это любительски, для здоровья. Что я умею, только ката, блоки и удары обозначать. Бесконтактно. Понимаете, я боли боюсь, с детства, - Семенов залился краской стыда, - я трус. Патологический. Ни разу в жизни не ударил человека и никому не дал сдачи.

   - Это нам известно, - ровным голосом сообщил собеседник, - а вот позапозавчера что вы делали у дома Гарина?

   - Не знаю я никакого Гарина, - возмутился Виктор. - И вообще, вы кто и в чём дело?

   - Это вы писали?

   Человек в гражданском показал листок, который начинался словами: "Заявление. Я Семенов Виктор Ильич..."

   *

   Борьбу с организованной преступностью вели два усталых парня. Выслушав Семенова, они предъявили россыпь фотографий:

   - Кого-нибудь узнаете?

   - Этот.

   - Гарин, менеджер по связям с общественностью "Кон-холдинга". Пишите заявление, и будем ждать, что они предпримут. Пока что криминала нет. Возьмите диктофон, спровоцируйте на угрозы - тогда задержим...

   Так говорить не следовало - схему отнятия бизнеса даже менту понять нетрудно, и Виктор вскипел:

   - Вы меня за дурака не держите, какие угрозы? Брать надо не эту шушеру, а верхушку! Эта банда меня сразу после ареста их клоунов завалит, для науки другим. А потом уже с моей мамой аферу закончит! Вам все равно, а я лично жить хочу!

   Второму оперу стало неловко, и он негромко посоветовал:

   - У вас есть сильный покровитель, уровня заммэра? Замолвить словечко нашему начальнику, а лучше генералу. Или пожертвуйте управлению джип, деньги на оснащение там, компьютеры...

   В голове Виктора словно реле щелкнуло, включив понимание общей картины. Милиция готова его "крышевать"! Омерзение проступило на его лице так отчётливо, что оперы замолчали, хотя к ним лично претензий не было. В благодарность за подаренный Виктором диктофон они дали адреса элегантного блондина Гарина и директора "Кон-холдинга", господина Хренова.