Услышать, рассказать

Пролог

Пролог

- Она не должна была родиться! – прошептал мужчина, держа на руках сверток с младенцем. – Если Они узнают, что ты была беременна – никто не уйдет от Их расправы.

Женщина, обессиленная родами, лежала на тряпках и молчаливо ждала своей участи. И она не заставила себя ждать.

- Извини, Мори, но ты не должна дальше продолжать Путь. Я не могу поставить под угрозу все, ты должна понять.

И она понимала. Понимала, что эту ночь ей уже не пережить. Не позволят. Понимала и то, что ей не позволят дольше минуты подержать на руках дочку. Она не будет рассказывать ей сказки, не успокоит маленькую во время грозы, и не сможет подготовить ее к жизни, как это делают все матери. Она уйдет.

- Я знаю это – обреченно прохрипела роженица. – Дай хоть поцеловать ее на дорожку…

Мужчина думал лишь долю секунды, и все-таки решился.

- Даю минуту, не больше.

И положил малышку ей к груди. Она же, бережно перехватывая сверток, не могла наглядеться в лицо, так похоже на ее отражение. И тихо шептала молитвы. Но спустя минуту, заметив, что ее будущий избавитель смотрит в окно, она решилась на то, о чем думала все восемь месяцев, с того времени как узнала о беременности.

- Пусть, когда придет время умирать от чужой руки, ты уйдешь с Пути не слышно. Не дождешься пыток, не позволишь им тебя сломать. Я передаю тебе моё дитя дар мой, и заклинаю все Силы, да примет небо мою смерть. Нарекаю тебя Инидиаллей, дитем неба – уже громче говорила женщина, и гроза за окном вторила ей –  Мио мортуро – туо лайтехи, туо мортуро – лео пулло, от руто яай тео квето нут, мио эхорум – тои туо юар. Кераси сео вурон туо, Кисиде речхасад! Рахчассаш дериамет! Киашасу Мори. (Моя смерть – твоя жизнь, твоя смерть – лишь избавление, а путь свой ты создашь сама, ведь силы мои – это силы твои. Отдаю себя взамен тебя, да примет клятву Кисиде!)

Конец материнской клятвы Мори вытолкнула из себя с последним  дыханием – Кисиде приняла ее в свои чертоги.

- Что же ты наделала? – прошептал тот, кто должен был недавно ее убить. – Кто же теперь ее защитит?

И в объятиях, теперь уже мертвой матери, малышка впервые захныкала.