В Ад и обратно

Глава 15. Хороший план

Ко второму дню дежурства на крыше Глеб подготовился лучше: теплые перчатки, термос с горячим чаем и бутерброды, которые теперь могли его согреть. Наличие пистолета тоже грело, только не тело, а душу, что в случае столкновения с похитителем Ани, парень сможет дать отпор и, возможно, спасти девушку.

Ближе к обеду Глеб увидел отца Морозовой. Тот медленно возвращался домой после очередного дня, проведенного в архивах музея, в поисках легенд о Золотом медведе.

Все упоминания об этом сокровище сводились к мифам, причем китайским, а не монгольским. Так упоминается, что Золотом медведем владел китайский бог богатства Би-гань. Дальше рассказывалось о том, как один Гуй украл это священное сокровище, которое Би-гань так и не смог себе вернуть. В монгольских же легендах говорится, что Золотой медведь был одним из ценнейших сокровищ Чингисхана, но могилу хана до сих пор не нашли ни археологи, ни чернокопатели, никто, что наводит на мысль – эта всего лишь красивая легенда, не более.

У самого подъезда отца Ани остановил мужчина. Даже издалека было ясно, что он выражает свои соболезнования из-за пропажи девочки. Морозов несколько раз грустно кивнул, и, пожав руки на прощание, мужчины разошлись. Отец Ани зашел в подъезд, а незнакомец воровато огляделся и ушел в сторону центра района.

Глебу смутно показалось, что он уже видел этого мужчину и, оставив свои припасы на крыше, он спустился, чтобы проследить за незнакомцем.

Придерживаясь где-то в тридцати метрах от мужчины, парень шел за ним до школы номер два. Дальше незнакомец зашел в учебное заведение, а Глеб остался на улице, не имея возможности проследить за ним дальше.

***

- Ань, - подал голос Паша, - а чего ты в другую школу перевелась?

- По личным причинам, - коротко ответила я, не желая продолжать данную тему.

- Ну все же, почему? – настаивал одноклассник. – Я ж тебе уколы в пятую точку делал, - рассмеялся он, - разве может быть что-то еще более личное?

- Ну ладно, - сдалась я, ведь на самом деле уже давно хотелось с кем-нибудь этим поделиться. – В общем, это из-за одного одноклассника из предыдущей школы. Как-то на уроке истории, которые я посещала редко…

- Почему редко? – перебил меня друг.

- Потому что в силу моих знаний по истории, благодаря папе, у меня было свободное посещение этих уроков. Отец меня так натаскал, что учителю по истории мне нечего было рассказать, тем более по школьно программе.

- Стоп! – резко оборвал меня Пашка.

- Что еще?

- Ты училась во второй школе? – неожиданно спросил одноклассник.

- Да… а что такое? – нахмурилась я.

- Так это ты та любимица моего отца, что знает историю не хуже преподавателей! – воскликнул Паша.

- Что?! Любимица отца?! Твой отец Виктор Петрович? Мой учитель истории? – вот теперь кажется, у меня истерика случится.

Мой любимый учитель истории, который вынес меня на руках со своего урока в медпункт после того случая, когда одноклассник выдернул стул из-под меня…

Я стиснула зубы, стараясь сдержаться, но предательская слеза скатилась по щеке, оставив за собой мокрую соленую дорожку.

- Вот это совпадение… - прошептал ошарашенный друг.

Да, жизнь отбирает у меня все, что приносило мне радость и заставляло улыбаться, все, что было мне дорого. Сначала мама умерла, потом Глеб, который не пришел на мой день рождения и исчез из моей жизни. А теперь мой самый любимый учитель, который в моих глазах был почти героем, превратился в мой самый страшный кошмар, от которого я не оправлюсь никогда.

Я поднялась с койки под аккомпанемент скрипа старых пружин и подошла к чайнику. Щелкнула включателем чайника и стала слушать, как шумит нагревающаяся в нем вода.

- Ань, так дорасскажи, почему школу сменила.

Я тяжело вздохнула, но решила продолжить рассказ:

- На уроке истории твой отец, - я нервно сглотнула, - задал мне каверзный вопрос, и я встала, чтобы ответить, а в это время, одноклассник убрал мой стул. Закончив свой блистательный ответ, за который учитель меня похвалил и поставил классу в пример, я решила сесть, но вместо этого со всего размаху, уверенная, в существовании стула, шлепнулась на пол. От нестерпимой боли из глаз полились слезы, но я молчала, молчала, чтобы не дать классу нового повода для смешков надо мной. Я итак изгоем была из-за свободного посещения истории, а мой плач с криками боли мог стать отличным поводом для смеха. И я не издала ни звука. Тогда твой отец подбежал, схватил меня на руки и унес в медпункт. В тот день он стал для меня героем, потому что пообещал никому об этом случае не рассказывать, даже моим родителям - о чем я его очень просила. Как же легко все рушится… - резко закрывшись руками, заплакала я.

Пашка подошел ко мне, резко развернул к себе лицом и обнял.

- Как же тебя тяжело пришлось, - произнес он, погладив меня по голове. – Плач. Хватит в себе это все держать. Я над тобой уж точно смеяться не буду.

И я плакала, плакала как никогда. Паша прижимал меня к себе, легонько поглаживая по спине. Рыдала я долго, навзрыд, а друг все это стойко терпел, придерживая не унимающуюся меня.

Не знаю, сколько прошло времени, но я начала постепенно успокаиваться. Немного отрезвило чувство стыда перед одноклассником, и, утерев слезы и сопли, я отошла от него.

- Спасибо, - еще немного вздрагивая, хриплым от плача голосом, произнесла я.

- Обращайся, - подмигнул Пашка. – Зато теперь могу гордо заявить, что в мою жилетку плакалась девушка, - по-доброму усмехнулся он. – Девчонки такое ценят.

В силу моего потухшего настроения, хотелось опустить Пашу с небес на землю колким замечанием, что девчонки оценят – если мы выберемся отсюда живыми. Но я промолчала, чувствуя благодарность к этому мальчишке, хоть и стыдно – сопли тут развезла.