Вересковые поля

Вересковые поля

1.

­Капитан Швейцер внимательно смотрел в подзорную трубу, словно надеялся рассмотреть что-то в кромешной тьме.

- Слышишь, слышишь! - Несколько раз повторил он срывающимся от волнения голосом. Я ничего не слышал, кроме свиста ветра и шелеста листьев на деревьях. Осенью у нас в Спринфилде тоже бывают сильные ветры. Разве этим меня удивишь. Я поправил шляпу, и еще крепче прижал к себе ружье.

- Я думаю, сэр, что до утра нам нечего опасаться, они не сунутся на наши позиции до наступления рассвета.

- Ты просто не представляешь себе всей опасности ночной атаки, - не отрывая от глаз подзорную трубу, каким-то не своим голосом произнес Швейцер.

Кажется, он рехнулся от страха, подумал я, но в слух сказал, - Сэр, может поднимем дежурный взвод и вышлем вперед разведку... Но капитан, казалось, меня не слышал.

- Слышишь?!- от волнения он перешел на шепот... И тут я услышал! Сначала где-то далеко послышался тонкий и тихий вой, похожий на вой весеннего волка. Он нарастал по мере приближения. Постепенно вой перешел в вопль, который невозможно описать словами. Мне показалось, что от ужаса у меня свело желудок и кишки, а позвоночник провалился до задницы. На капитана было страшно смотреть. Он не владел собой. Трясущийся рукой он пытался вытащить из кобуры револьвер. - Господи, Господи! - то и дело повторял он. Казалось, вопль достиг своего апогея. Он резал уши и проникал во все клетки моего организма. Я хотел только одного, убежать, но ноги не слушались меня. Внезапно я увидел в свете выглянувшей из-за тучи луны, блеск штыков. Капитан был прав, конфедераты шли в ночную атаку...

Увидев блеснувшие при свете луны штыки, я вдруг успокоился. Обстановка для меня становилась привычной. Я оглянулся и увидел спину убегающего Швейцера., за которым потянулись солдаты нашего батальона. Еще немного и весь полк в панике бросит позиции. Я машинально взвел курок и осмотрелся. Офицеры тоже вдруг все куда-то пропали. Кричать было бесполезно, из-за воя меня никто не услышит. А южане уже добрались до первой линии наших окопов, откуда по ним не прозвучало ни одного выстрела. Справа и слева от нас прорвалась кавалерия, забирая наш полк в клещи. Мне под ноги бухнулся вывалянный в грязи Томми, наш сигнальщик.

- Джеки, что это?! - он цеплялся руками за мой мундир, пытаясь подняться. Я схватил его за грудки и заорал: - труби "Все ко мне»!!! Быстро! Внезапно вой прекратился и прозвучавший сигнал был хорошо слышен. Ко мне стали подбегать наши солдаты. - Примкнуть штыки! Строить каре, кавалерия на флангах! , - громко командовал я, и наше небольшое каре ощетинилось штыками. - Первый ряд на колено! Целься! - команды сыпались из меня как горох из мешка. К нам подбежал знаменосец, и над моей головой захлопало на ветру полковое Знамя...

При свете луны я уже различал лица вражеских солдат, которые неотвратимо приближались к нам. Справа и слева был слышен топот тысяч конских копыт — это кавалерия конфедератов двумя мощными потоками перетекала через линию окопов в тыл нашей армии. Я выкрикнул: «Пли!». Громыхнул залп. Передняя шеренга южан, на миг, как будто споткнулась и в ней появились бреши от упавших солдат. Противник на мгновение остановился, а затем быстрым шагом стал приближаться к нам. «Господи, почему они не стреляют!» эта мысль сверлила мой мозг. «Заряжай!» Подавая эту команду, я понимал, что перезарядить ружья мы не успеем. Оставалось одно, ударить в штыки. Но и в этом случае шансов у нас не было.

Вдруг в стороне я услыхал звук трубы. Послышался стук копыт и лязг сабель. Над отрядом кавалерии, ударившей во фланг наступающим конфедератам, развивалось звездно - полосатое знамя Соединенных Штатов. Кавалеристы врубились в пехоту южан и те стали пятится назад. Мы же продолжали стоять, ощетинившись штыками.

- Кто командует полком?!!!- раздался громкий голос, и я увидел несколько всадников, приближающихся к нам. В одном из них я узнал командира нашей дивизии генерала Гранта.

- Я, сэр! Рядовой Ли! —прокричал я, пытаясь, на сколько это было возможно, принять строевую стойку.

- Капитан, уводите ваших людей на северо-запад, прорывайтесь к Сарантоге! Противник прорвал фронт, наша армия разбита, мы уже в тылу южан. – генерал с трудом сдерживал пляшущего под ним разгоряченного коня.

- Есть, сэр! - я приложил руку к шляпе. – Но я, рядовой, сэр!

- И главное, КАПИТАН, сберегите Знамя, - генерал словно не слышал моего звания. Он пришпорил коня, и всадники поскакали вслед за кавалерийским отрядом.

- Поздравляю, Джеки, ты у нас теперь офицер! – захохотал Томми и хлопнул меня по плечу…

2.

…Мы медленно брели по пыльной дороге. Говорить о каком-то порядке не приходилось. Наше путешествие длилось уже третий день и конца ему не было видно. Я, как мог, пытался сохранить маломальский порядок в полку, вернее в том, что от него осталось. Но дорога в никуда давала о себе знать. Стояла жара. Лето было в разгаре. Все время хотелось пить. А вот воды как раз было мало! Я выслал передовой дозор, приказав уделять особое внимание поискам воды. Но, как назло, ни речки, ни колодца пока не встретилось на нашем пути.

Людей в потрёпанном полку едва набралось бы на роту. 87 человек способных держать оружие и около 18 раненых. Мы шли пешком, а раненых везли на повозках, которые удалось собрать после боя. Но с нами было Знамя полка. Пока оно с нами – полк жив. Главное выйти к Сарантоге, а там нас доукомплектуют людьми, оружием, добавят лошадей и 8 Флоридский снова оживет. Да! Главное выйти к Сарантоге. По тылам южан, обходя жилье, чтобы не привлечь к себе внимание и не нарваться на вражескую кавалерию. Что может быть проще и что может быть сложнее!

Несколько раз мы выходили к полям с пшеницей и кукурузой, на которых старательно трудились чернокожие рабы. Но они, едва завидев нас, срывались в бегство. Люди с оружием никому не внушают доверия! Тем более во время Гражданской войны…

Осложняло ситуацию отсутствие карты. Примерно, где находится конечный пункт нашего пути я приставлял. Но только примерно. Хоть дорогу у фермеров спрашивай!