Заложница проклятого Повелителя

Глава 1. Похищение

Кто прячется в твоих тенях? Кто готов поиграть?
Мы с тобой охотники или добыча?
Нельзя сдаваться,
Но и шансов выжить нет.
Это злая игра на выживание.
Это безумная игра на выживание...

Game of survival (Ruelle)

— Отпустите меня! Слышите? Выпустите меня отсюда! — отчаянно кричала я, вцепившись в решетку, что отделяла меня от свободы.

Паника, страх и неизвестность поглотили меня с головой, накрыли удушающей волной, срывая мое дыхание и отправляя сердце вскачь.

Как я здесь оказалась? Что происходит?

Меня куда-то увозила крытая повозка по лесной дороге в неизвестность.

— Эй! — еще отчаянней, завопила я.

В окне показался мужик на лошади. Огромный, в кожаных доспехах, с двуручным мечом за спиной. На небритом лице, прорезанным застарелым кривым шрамом, идущим через щеку и глаз, его губы расплылись в нехорошем оскале. Молча. Ни слова. Лишь масленый взгляд скользил по моему лицу. Он не отводил от меня темных глаз и ни слова не говорил. Но от него несло таким мраком, что становилось жутко. Я гулко сглотнула и забилась в дальний угол повозки, пытаясь в тени казаться невидимой для него. Я вся сжалась и вцепилась в потертый край кожаного сиденья. Мужик, что меня пленил, хмыкнул и отъехал дальше. А похитителей было несколько. Такие же суровые и мощные воины, с глазами, полными льда и безучастности к чужому горю.

О, Триединый, что происходит? Как я оказалась в карете с решетками? Одна. В лесной глуши, окруженная грозными мужиками, по виду напоминавших наемников.

Судорожно сжимая руки, я стала вспоминать. Совсем недавно я очнулась, лежа на шершавом потрепанном сиденье кареты. Голова дико болела и в носу все еще стоял удушающий запах, который затмил мой разум, опуская меня на дно тьмы. Меня схватил в переулке очень высокий и сильный мужчина, зажав рот тряпицей, прижав к моему носу вонючую тряпку.

Зачем я им? Куда меня везут? Паника все больше окутывала разум, не давая мыслям устаканиться, и не скакать, словно испуганные зайцы. Мне нужно попытаться проанализировать ситуацию! Я стала глубоко вдыхать, и выдыхать, как меня учила мама, когда мне снился страшный сон и она прибегала ко мне, чтобы успокоить.

Так, Ноа, дыши, думай и вспоминай.

Я шла после школы, где я работала на подхвате после смерти мамы. Она умерла почти год назад, оставив меня одну в этом мире и с разом опустевшим сердцем. Я всхлипнула, вспоминая боль от утраты, которая так и не стала меньше, как мне обещали люди.

Мы с мамой жили в небольшом городке Риала на юге нашей страны Анцем, в уютном одноэтажном домике с красной черепичной крышей и флюгером в виде лошадки. На небольшом участке мама выращивала красивые цветы, нежные, как дыхание теплого ветра и яркие, словно леденцы.

Я оканчивала школу, в которой моя мама преподавала литературу, словесность и этикет. И вот в один самый страшный для меня день ее не стало. Думали, легкая простуда, но она переросла в удушающий кашель и из ее легких пошла кровь, которая капля за каплей отобрала родную жизнь.

Полная глухота к миру и отчаяние захлестнули меня с головой. Я не могла выйти из дома и что-то себе даже приготовить поесть. Одиночество отравляло мой организм и выпивало все краски жизни. Я тонула в горе и тоске по самому любимому человеку на свете.

Директор школы, где я училась и мамина подруга приходили ко мне, приносили еду и пытались со мной говорить. Но жизнь шла дальше, и я понимала, что надо вставать и что-то делать. Тогда директор школы пригласил меня работать у них на подхвате после уроков, а потом я там осталась, когда через пару месяцев закончила ее. Я протирала полки в библиотеке, мыла полы, выставляла реторты в классе химии, чистила парты и помогала рисовать плакаты.

Через месяц, в конце лета, я собиралась ехать в один из крупных городов Анцема — Баску, чтобы поступать в колледж на звездочета. Но очутилась я вдруг в повозке, с наглухо закрытыми дверьми и решетками на окнах, в окружении грозных мужичин с бандитской внешностью.

Полуденное солнце, достигнув своего зенита на небосводе, озаряло своим светом густой лес. Воздух наполнялся ароматами разнотравья и хвои, смешиваясь с запахом моего страха. Он, казалось, проникал в каждую щель и наполнял все вокруг.

Птицы будто смеялись надо мной, радостно пели и говорили: «Смотри, мы свободны улететь куда хотим!» А я мучилась от ужаса и вопросов: зачем я им понадобилась, и куда меня везут?

Я предприняла еще пару попыток позвать своих похитителей, но получала лишь молчание в ответ. Между собой они перекидывались скупыми фразами. Я насчитала пятерых наемников.

Привычно потерев правое запястье, чтобы убедиться в широком неизменном кожаном браслете, что был всегда на мне, я похолодела. Браслета не было! Он прикрывал три звезды, образующие треугольник Проклятой.

Я ахнула и схватилась за сердце, думала, оно сейчас выпрыгнет из груди. Они меня нашли! Меня убьют! Как и сотни до меня, отмеченных знаком Сейны. Нас — проклятых и отверженных обществом.

Я заполошилась, не зная, что делать. Значит, меня везут на казнь! Слезы выступили на глазах, и я сжалась, тихонечко подвывая.

Карета со скрежетом колес внезапно остановилась.

— Вылезай! — грубо бросил мне мужик с перекошенным лицом из-за шрама, открывая дверь повозки, у которой не был ручки внутри.