Что почитать – 6! Продолжаем игру :)

Автор: Евгения Александрова / Добавлено: 20.11.19, 17:29:18

Привет, с вами снова флешмоб почитай-ки и вот вам кипа новых отрывков и книг! Надеюсь, каждый найдет для себя что-нибудь любопытное. Делитесь в комментариях, что заинтересовало?

Правила очень просты:

читаете отрывок
смотрите на картинку
увлекаетесь чтением и щелкаете на последнюю строку, которая приведёт вас в книгу ;)

Я подозрительно разглядывал невинное личико невесты, стараясь не допустить в ее адрес эмоциональных эпитетов.
— Чем ты занимаешься по ночам? — в который раз спросил, внимательно разглядывая ее платье и вечно таскаемый с собой блокнот. Корнелий, стоявший рядом со мной, сложил руки на груди и тоже пытался докопаться до истины.
— Сплю, — мило улыбнулась Мелания, нервно облизывая губы и хлопая своими огромными бездонными глазищами.
Неверяще поднял левую бровь и уставился на заметно поредевшую кучку веток у нее в руках. Мы уже четвертый день в пути, и за все это время Мелания ни разу не высказала никакого неудовольствия, отсыпаясь в карете за все бессонные ночи. Ну не может человек столько спать! Физически не способен!
— Мелания, хватит врать, — подал голос брат, тоже недовольно хмурясь. Нет, мы были вовсе не против того, что она спит днем, но раз уж мы взяли на себя ответственность за ее жизнь, то должны знать, что она там творит ночью!
— Не понимаю, о чем вы! — она невинно улыбнулась, показывая ряд жемчужных зубок и твердо стоя на своем.
— Ректору врать будешь! — не выдержал, рыкнул на нее, наступая. — Что ты делаешь ночью?

И правда, сюр какой-то: оба в земных джинсах и футболках, на руках широкие браслеты из грубой кожи и в заклепках. У блондина к поясу пристегнута металлическая штуковина, явно относящаяся к оружию, а у брюнета из-за плеча видна рукоять самого обычного меча. Или не обычного, но очень похоже.
Прически колоритные и нереальные настолько, что взгляд сам возвращался к ним и цеплялся за мелкие детали, вычленял, фиксировал в памяти и искал новые.
У блондина один висок выплетен мелкими косичками, те же косички кое-где проглядывали по всей шевелюре и скреплены были металлическими скобами разных размеров, второй висок выбрит наголо. С этого виска на щеку стекала золотая татуировка. Именно стекала, меняя свой рисунок ежесекундно и не повторяясь: то это спираль, то геометрический орнамент, то переплетение цветов и веток.
Немного удивилась, как успевала разглядеть узоры, если менялись они очень быстро.
У брюнета были выбриты оба виска гораздо выше, чем у блондина, волосы заплетены в сложную косу. Длине этой косы позавидовала бы любая девушка на Земле, подозреваю — не только там.
Глаза у обоих искрились (и это не фигурально): у блондина серебром, у брюнета — золотом. Из-за мельтешения этих искорок цвет радужки разглядеть было невозможно.
От такого невероятного и незабываемого зрелища челюсть на месте удержала с трудом.

- Ну так что ты решил? - прошептала Леяра. Снова уселась на кровать. Слишком далеко, чтобы поймать в объятия!
Тивой вдохнул поглубже и осторожно завел обдуманную днем речь.
- Я единственный живой сын князя, Леа. Мои наследники получат право властвовать над ловчими, и я не могу позволить себе чужого первенца. Даже если просто не оставлю ему власть, из-за того, что старшему я не отец, появятся сомнения в праве младших на главенство. Это плохо.
Посмотрел на жену, пытаясь уловить ее мысли по поводу сказанного. Но за окном потемнело, и в комнате почти не осталось света. Ничего толком не разглядеть! Вздохнул и спрятал лицо в ладонях. За что им эти испытания?
- То есть ты больше не хочешь быть со мной? - дрожащим голосом уточнила Леяра и Тивой с пугающей ясностью понял, что она вот-вот заплачет.
"Больше всего на свете хочу!" - пронеслось в голове, и наследник ловчих подскочил к жене. Встал на колени, так, чтобы смотреть сидящей на кровати драконице в глаза, и осторожно погладил по щеке.
- Лея, - позвал он в сгустившейся темноте и, не выдержав, зажег магический фонарик. Слишком хотелось понять, о чем думает хвостатик. - Не готов отпустить тебя. Никому не отдам. Но от ребенка надо избавляться. Если это дракон, то нам всем он будет только мешать.
Леяра испуганно отшатнулась и тяжело сглотнула.
- Что ты предлагаешь? - едва слышно поинтересовалась она.

– Кто ты, и чего тебе надо от этого несчастного?!

Парень вдруг виновато улыбнулся, ссутулился и засунул руки в карманы толстовки. Я так и застыла с открытым ртом, явственно чувствуя, что те самые образы чего-то белого и размытого исходили именно от него. Только теперь мне казалось, что я вижу какие-то синие призрачные всполохи вокруг его фигуры.

– К сожалению, мне – ничего…

Но не успела я даже пикнуть, не то, что спросить, что он имеет в виду, как по парковке прошелся волной какой-то едва слышный гул, а потом совсем другой голос. Мужской. Опасный, но при этом манящий за собой.

– Ну и Ну, Куруто-кун… – так ласково и дурманяще способны говорить только вампиры, уж этот урок я успела выучить хорошо. – Зачем ты это делаешь…?

Парень резко вскинул голову, и теперь уже призрачный огонь мелькнул в его глазах.

– Меня зовут Курт! – вдруг неожиданно громко бросил он, хотя секунду назад казался неспособным на такое. – Просто оставьте их в покое! И дайте уйти с этой катаной!

Гул пропал так же внезапно, как появился.

– Прости… – звучало все еще объемно, но голос будто смещался куда-то в одну точку. – Я не могу этого позволить. Тем более, чтобы этот меч забрал демон!

«Ну, вот, и здесь старая песня…» – успело промелькнуть в голове.

Курт отшатнулся и оглянулся назад. Я судорожно пыталась сконцентрировать свое внимание, когда перед моим взглядом начали расплываться, а потом снова фокусироваться силуэты автомобилей и колонн. А где-то далеко впереди, за этим странным парнишкой, появилась сначала одна высокая черная фигура, а потом рядом с ней небольшая серебристо-серая. Они шли медленно, и это завораживало.

Высокий, тонкокостный и невероятно утонченный мужчина-японец с чуть вьющимися волосами до плеч, лежащими в каком-то художественном беспорядке. Полы его удлиненного пиджака были распахнуты и чуть колыхались при ходьбе. Шелковая черная рубашка небрежно расстегнута на несколько пуговиц на груди. Это он – тот самый голос?

Чуть позади шла одетая в светлый брючный костюм молодая женщина, лицом невероятно похожая на Курта, который только что пытался нас защитить. У корней ее волосы искрились как серебро, но к концам, точно темнели. Это, что, тоже какая-то магия?

Посмотри, какая красота, - подозвала я Макса. - Ночной город всегда загадочен и немного страшен. Есть в нем что-то таинственное и мистическое. Согласен?
Макс подошел вплотную и взял меня за руку. От его прикосновения приятный холодок пробежал по коже. Странно, что бы это могло значить?
- Согласен. А ты фантазерка, - тихим бархатным голосом ответил он.
Рука Макса осторожно скользнула по моему плечу, холодок снова накатил на меня приятной волной и замер на затылке. Я замерла и боялась пошевелиться. Мне хотелось, чтобы это длилось долго-долго.
- Нет, - он нагнулся к моему уху, и его дыхание обожгло меня. – Ты не фантазерка, ты мечтательница.
Теплые ладони Макса легли мне на талию. Погладили спину.
Мы были одни в огромном городе. Весь мир был где-то далеко. Остались только я и Макс, вдвоем в безграничной вселенной. Никогда и ничего подобного со мной не происходило. Мне захотелось прижаться к нему, обнять. «Но вы едва знакомы», - шепнул мне внутренний голос. Да, это правда. Едва знакомы! О чем я только думаю?
Мне не хотелось покидать тот фантастический мир, куда я случайно попала на несколько мгновений. Но благоразумие вязло верх, и я отступила от Макса в сторону.
Он опустил руки и отвернулся:
- Прости, не хотел тебя обидеть.
- Я не обиделась… - он не поверил. Я не стала разубеждать.
Неловкое молчание затянулось.
- Пожалуй, пора спать, - нарушил его Макс.
Он вышел с кухни, а я посмотрела ему вслед и ничего не сказала. Хотелось его остановить. А что было бы дальше? Я теряла голову. Как-то слишком быстро, неожиданно и, пожалуй, не вовремя. Попыталась мыслить здраво, отогнала мысли о Максе. Машинально хлебнула остывшего чая и пошла к себе в комнату.
Сон улетучился. Я убрала с мольберта начатый портрет и поставила на него большой чистый холст. Начала судорожно рисовать. Будущая картина уже возникла у меня перед глазами. Руки работали быстро, словно боясь, что разум возобладает, и я передумаю. Азарт не давал мне остановиться и гнал вперед.
Рисовала без эскиза. Он мне здесь не нужен. Настроение я поймала и смогу передать его. Портрет получится интересным, я уверена.
Очнулась от работы, когда на часах было уже почти четыре утра. Отступила назад, и посмотрела, что получилось. Результат меня удивил. Макс смотрел через плечо, уверенный, гордый, с взглядом прирожденного аристократа. Он холоден, ироничен, но где-то в глубине его стальных глаз теплится огонек. Любви, нежности или чего-то еще, неведомого мне?
Именно таким я вижу его, чувствую. Безалаберный Макс, который не умеет мыть полы и жарить яичницу предстал у меня в образе потомственного дворянина. Но почему, откуда такое ощущение? Может, таким я увидела его первый раз. И не важно, что он был обнажен, и я приняла его за маньяка. Было в нем что-то, чего я не могу передать словами, что-то неуловимое. Не зря я не могла от него глаз отвести.
То, что у меня получилось, мне очень понравилось. Именно так вдохновение и накатывает – нежданно-нагадано.
В комнате было прохладно. Я нырнула под одеяло и свернулась калачиком. Сон начал окутывать меня. Теплая рука Макса опять опустилась на мою талию, погладила плечи. Его дыхание обожгло щеку. Я плотнее закуталась в одеяло. Пусть это тепло подольше сохранится на моем лице. Спокойной ночи, Макс!"

- И что это за теннисные мячи? - изогнул бровь Сашка. - Это для спортсменов, типа мотиватор?
- Дурень, - фыркнула я, не переставая смотреть влюбленными глазами, нет, не на Сашку, а на десерт. - Это блюдо французской кухни. Пирожное «Шу» на основе заварного теста и кракелина…
- Так, стоп, - взмахнул руками мой друг, - такое ощущение, что ты произносишь заклинание.
- Как с тобой сложно, чудовище ты музыкальное. Разве не красота?!
- Ну, - протянул он, - мило, свежо… зеленый тебе к лицу.
- Это фисташковый мусс, - прошипела я в ответ, - легкий, практически невесомый, он создает атмосферу, словно опутывает тебя паутиной.
- Остановите кто-нибудь эту женщину…- прокряхтел Саша, - отнимите у нее муку, кулинарную книгу и скалку.
- Чтоб ты женился и ел остаток жизни одни пельмени, - пробубнила я, отставляя десерт в сторону.
- Я тебя тоже люблю, - засмеялся он, проведя рукой по волосам.
- Ну так что? Приедешь? У меня как раз намечается отпуск, могу составить компанию в обивании порогов звукозаписывающих студий.
- Заманчиво звучит, считай, уже выезжаю. И я серьезно, поможешь с крышей над головой на пару деньков?
- Без вопросов, - кивнула я в ответ, - только обещай, что не будешь демонстрировать виртуозные способности игры на барабане. Мои соседи вряд ли проникнутся зажигательными ритмами.

Мама воодушевлённо рассказывала, как Мишу выпустили из тюрьмы, и что у него кровоподтёк на лице и, возможно, сотрясение, а парень не хочет идти к докторам, а Вероника, прижав ладонь ко рту, молча рыдала.
Жизнь закончилась. Миша завтра станет бывшим мужем, а ей… ей… Не выдержала и всхлипнула. Мама тут же насторожилась.
— Детка, с тобой всё в порядке?
«Нет, мама, — мысленно ответила ей Вероника. — Всё совсем не в порядке». Но вслух лишь сказала:
— Да, всё хорошо. — Вытерла слёзы и спокойным, хоть внутри всё горело и жгло, голосом сообщила: — У меня свадьба завтра, мама. Я выхожу замуж за Гордеева.
Повисло молчание, и Вероника уже забеспокоилась, что их разъединили, как мама прошептала:
— Так это правда… — Голос её стал жёстким. — Ты изменяла Мише? А клиника — это так, для отвода глаз?
Ника застыла, словно примороженная, а мама уже смягчилась:
— Я не виню тебя, детка! Господин Гордеев богатый и красивый. И он отец твоего ребёнка. Я очень рада за вас! — Она осеклась, голос стал тревожным. — Но ты же замужем!
— Это недоразумение богатый и красивый господин Гордеев устранит очень легко и быстро, — немеющими губами прошептала Вероника. — Я позвоню завтра, мама.
— Но девочка моя…
Она продолжала говорить, но Ника уже не слушала — выронила телефон и спрятала лицо в ладонях. В груди будто разливался жидкий азот ужаса, уничтожал, давил, травил. Если не верит родная мать — кто поверит?! Для окружающих Вероника стала аферисткой и охотницей за деньгами холостого босса.