Флешмоб Ревность
Скуки ради, кушай яблочко, мой свет...
Вот влезла я без особого на то разрешения во флешмоб со сценами ревности.
Автор - Стив Хэнкс (американский художник-акварелист)
Отрывок # 1 "ВЗРОСЛАЯ РЕВНОСТЬ"
Я снова тыкала пальцем в экран, вызывая его номер. Он сбрасывал звонок. Раз за разом. Фу… Хоть живой, уже радость! Припарковалась, раскорячившись, да плевать! Березов занял мое привычное парковочное место. Открыла парадную, побежала наверх без лифта. Дверь не открыл, хотя и слышал меня. Только бы не выронить ключи. Нет, справилась с замком с первого раза. Вторая дверь открыта. Собака лает, набрасывается. Свет в коридоре и по всей квартире. А хозяина нет. На кухне нет. В Мишкину комнату я не зашла. В большой никого. На пороге спальни я встала. Он просто сидел на кровати. Ко мне спиной. Глазами в задернутые темные шторы. Только тут свет не горит.
— Слава…
Он не обернулся.
— Я бы тоже подумала то, что ты подумал, но это не то.
Он не оборачивался, и я снова позвала его по имени. И он обернулся. Серый. Серее своего седого ежика. Рука на покрывале. Пальцы сжимают ткань.
— Я знаю, что это не то. Это другое… — И он снова отвернулся. — Лучше бы я не знал. Это тяжело. Особенно сейчас, когда мне казалось, что у нас все наладилось.
— Слава, я не спала с этим Артемом, ты чего? Он стены нам красил.
Муж обернулся. Лицо из серого камня.
— Розами, ага… Яна, я просил тебя не врать. Не ври, пожалуйста.
— Слава, я не вру. Я его не ждала. Для меня самой шок. Я не знаю, что у него в голове. Он сегодня опоздал на работу. Настя жаловалась. Я сказала — хочешь, увольняй. Может, он пришел извиниться или попросить заступиться за него. Я не знаю… Я не спросила. Выставила его вон и… Слава, ну почему? Почему ты мне не веришь?
— Потому что ты слишком много врала мне последнее время. И я не стану выяснять, ложь это или не ложь. Мне противно.
Я выдохнула. Шумно. Театрально.
— А мне не противно? Не противно, что муж вот так. С порога. Хлопает дверью, даже не допуская мысли, что жена может быть не виновата.
Он поднялся на ноги. Наконец-то. Но между нами оставалась кровать.
— Одно к другому, Яна. Одно к другому…
И замолчал.
— Что? Говори уже, раз начал!
— Зачем ты спрашивала, изменял я тебе или нет?
Пока я думала, что ответить, что надо сказать в этой ситуации, он выдал:
— И зачем придумала всю эту историю с Аллой? Тебе стыдно? Но если ты уже решилась на это, будь взрослой до конца. Не юли и не ври.
— Ребенок здесь, кажется, ты. Я ничего не выдумала ни про Аллу, ни про этого Артема. И хочешь еще правды? Помнишь Диму, моего одноклассника? Ну, конечно, помнишь. Не он, мы бы и не поженились никогда. Он мне действительно снова предложил секс, но я снова отказалась.
Муж молчал.
— Мне кажется, тебе наоборот должно быть приятно, что твою жену хотят другие мужчины, но выбирает она тебя.
— Моя жена меня не выбирает, — Слава заскрежетал зубами. — Моя жена меня терпит. Так вот, Яна, не надо меня терпеть. Хочешь развода, я дам тебе развод. Нам со Стеллой, собственно, кроме дома с озером и машины, чтобы туда доехать, ничего не надо.
Я шумно выдохнула.
— Тебе поспать надо. У тебя уже шарики за ролики от руля зашли.
— У меня никуда ничего не зашло. Я ехал в Питер именно для того, чтобы сказать тебе, что ты свободна. Я не жалею ни об одном дне, проведенном с тобой. Надеюсь, ты тоже была со мной счастлива хоть какое-то время. И я очень хочу, чтобы ты снова начала улыбаться. Пусть даже это будет не со мной.
— Слава, ты совсем ку-ку? — и я даже поднесла к виску указательный палец, а потом ткнула им в кровать. — Постель ничего не значит, даже будь она у меня на стороне…
— Она не значит, — перебил меня муж. — Когда есть что-то, кроме постели, но у нас нет других отношений. Больше нет. Увы.
— Слава, ложись спать!
— Лягу я, лягу! Отстань!
Я вышла из спальни, перешагнула через развалившуюся во весь коридор собаку и прошла в кухню, чтобы открыть окно. В миске чистая вода. Края второй вылизаны, в мусорном ведре пустая банка. О собаке он не забыл. Значит, он в своем уме. Но что он тогда несет?
— Слава!
Он не повернул головы. На стуле одежды нет — лег прямо так. Я обошла кровать — глаза закрыты. Притворяется или спит, я проверять не стала. Вдруг спит? Двенадцать часов за рулем в его возрасте перебор. Тут точно двигатель закипит. Может, к утру подостынет.
Из романа "Неизменная любовь"
Отрывок #2 "ГЛУПАЯ РЕВНОСТЬ"
— Я пил вчера просекко. Ради тебя. Теперь ты ради меня выпей эту бурду.
— Все бурда, если это не пиво и виски? — произнесла я без вопросительной интонации.
— Если это не ирландские пиво и виски. Я действительно не хочу, а ты уже справилась со своим.
— Я хотела только пьяную маслинку, — и я прямо-таки по-голливудски пошло втянула ее губами, не без злорадства отметив, как дернулся Шон. — Ну ладно… — Я не сводила с него прищуренных глаз. — Это же мужской вариант…
Я сделала глоток из его бокала. Ноль сахара и плюс один к крепости алкоголя. Меня определенно поведёт, но и плевать. Плаваем мы по каналам только вечером, так что меня не укачает в гондоле. А на руках до чужой квартиры Шон меня уже носил.
— Вкусно? Мужской вариант? — добавил Шон каким-то уж слишком сухим тоном.
— Шон, в чем дело? — у меня сейчас весь алкоголь пойдёт наружу под его тяжелым взглядом. Мы, кажется, не обсуждали с Норой политику. Что его так разобрало?
— Нора красивая женщина? — вдруг ответил он вопросом на вопрос.
Вопросом, который я уж никак не ожидала от него услышать. Хорошо, маслинка уже улеглась в животе, а то живот что-то как-то нехорошо скрутило.
— Да, красивая, а что?
Так и будем перекидываться вопросами, точно воланчиком. Ветра нет, воланчик не унесёт, а Шона что-то уже вынесло без всякого алкоголя.
— Она тебе нравится, как женщина?
Приехали! Мур, да что с тобой?
— Прости, я не поняла твоего вопроса.
И это правда!
— Хотела бы ты с ней переспать?
Я откинулась на железную спинку стула. Ах, вот оно что…
— У меня не было другой любовницы, кроме Лиззи. Нора никогда не заглядывалась на женщин. Мы просто дружили. Или даже просто были приятельницами. Мне с ней было интересно. Ты приревновал, что ли? — почти рассмеялась я, а его лицо стало прямо-таки зелёным, как цветущая вода венецианских каналов.
— Ты слишком долго ее обнимала, — выдал Шон голосом обвинителя.
— Ты секундомером засекал время? — я не смеялась над ним. Я просто не могла отвечать на такие вопросы серьезно.
— Ты почувствовала что-то? — по-прежнему холодно пытал меня Шон.
— Радость от встречи, вот что я почувствовала! Боже, Шон! — я сделала глоток, большой, но во рту по-прежнему оставалось сухо. От злости. — Это как плевок, знаешь ли… Ты говорил, что мое прошлое тебе безразлично…
— Я говорю не о прошлом!
Он так ударил по столу кулаком, что мой пустой бокал пошатнулся, но он сам же его и поймал.
— Какого черта, Шон! Я не хочу говорить с тобой по-итальянски!
А это по-английски означало, что я не собираюсь орать, махать руками — короче, ругаться с ним.
— Приревновать меня к Норе! Это последнее, что я от тебя ожидала!
— Почему? — теперь в его голосе скользила обида, детская.
Он что думает, я стану ему отвечать!
— Шон, хватит! — я повысила голос лишь на секунду. Я не итальянка, чтобы делиться своими проблемами со всем городом. — Мне не нравятся женщины. Мне не нравятся мужчины. У меня есть муж. И это ты, если ты вдруг забыл.
— Ты никого при мне так не обнимала… — все не успокаивался Шон.
Его лицо шло пятнами. На жару не спишешь. Сейчас максимум двадцать два градуса. Хотя солнышко могло и напечь пошатнувшуюся башенку моего благоверного болвана.
Я тоже сидела кособоко, на манер Пизанской башни — даже не знаю, почему изначально выбрала такую позу, а сейчас мне просто не хватало сил расправить плечи. А надо было побыстрее принять нормальную позу, а то бутерброды поссорятся с алкоголем в передавленном желудке. Меня уже и так эмоционально тошнит от семейной ссоры на ровном месте. Не хватало ещё стоять на коленях над каналом, чтобы окончательно испортить первый день романтического уикенда.
— Пошли! У нас еще два места в списке достопримечательностей, а потом гондола. Кстати, не проси мужика петь — это только по желанию, а не за деньги. Это гильдия, в которую тоже только с разрешения фей принимают.
Из романа "Двойной без сахара"
На фото Натали Айриш - обычная американская девчонка из штата Техас, со своим творением.
Отрывок #3 "ПРОСТО ТУПАЯ РЕВНОСТЬ"
Картинка дрогнула, и Денис сильнее вцепился пальцами в телефон, точно это он падал. В ушах стояли дикие шумы: Родни явно вырвал из рук Белки телефон, но что Денис мог сделать отсюда?
— Отдай мне телефон! — то ли шипела, то ли кричала Белка поверх шума возни. — Отдай немедленно!
— Утром! Ты получишь его утром, а сейчас пойдешь спать!
Денис ничего не видел — камеру закрыла ладонь.
— Отдай телефон! — не унималась Белка.
— Хватит, Бель! Уймись тебе говорят! Два часа ночи! Нам в пять тридцать вставать. Я хочу спать!
— Иди спи! Кто ж тебе мешает?!
Денис подскочил из рабочего кресла и чуть не смахнул телефон со стола. Сердце вырывалось из груди. Какого чёрта он должен все это слушать?!
— Ты мне мешаешь! — говорил Родни довольно тихо, но от его голоса у Дениса ходили ходуном барабанные перепонки. — Ты орешь на всю квартиру! У тебя времени нет другого поговорить? Убери руки! Ты не получишь этот долбанный телефон!
— Придурок! Камера включена! Отдай!
Денис не понимал, действительно ли Белка кричала, или это в его голове слова гремели градом в пустом ведре. Да и какая разница?! Два часа ночи, а Белка в чужой квартире и в чужой постели. Что еще надо ему знать?!
Секунда прошла — он смотрел на экран, не в силах отойти от стола. Кресло бумерангом вернулось от стены и ударило его под коленку, но он не сел. На экране появилось лицо — лицо ее придурка.
— Хай, — поздоровался Родни и представился.
— Хай, — точно робот отозвался Денис, не отрывая взгляда от голой груди парня, и с большим трудом назвал свое имя.
— Извини, Денис, что я помешал вашему разговору, но у нас реально два часа ночи, а у меня завтра экзамен, и эта девушка согласилась быть моей пациенткой. Если она уснет у меня в кресле, она загубит шесть лет моей тяжелой учебы. Если не трудно, перезвони ей завтра… Вернее, уже давно сегодня, часа в два по тихоокеанскому времени, хорошо? А сейчас я покажу тебе Бель, ты пожелаешь нашей девочке спокойной ночи, и я выключу телефон. Договорились?
И через мгновение Денис увидел Белку: та стояла под той же лампой. Босая, в трусах и короткой майке, и исподлобья глядела на него и на Родни. Денис сказал то, что ему велели сказать. Сказал по-английски, пожелал ей сладких снов. Она же сказала по-русски, что перезвонит ему. Денис хотел сказать, что не надо напрягаться, но не успел: Родни уже выключил телефон.
Денис упал в кресло и со всей дури шарахнулся лбом в стол, но боль в животе была сильнее. Его скрутило до такой степени, что он готов был бежать в туалет, но на пороге возникла та самая практикантка, но уже с новой папкой документов. Он смотрел на девушку тем же взглядом, что только что на Родни и сказал ей то, что хотел сказать американцу. Пусть даже по-русски:
— Пошла на х…
Девушка заморгала накрашенными ресницами и сильнее прижала папку к груди.
— Не поняла, что ли? Я к тебе в учителя не записывался. Проваливай!
Потом закрыл лицо руками и принялся дышать в пальцы, точно надувал шарик, но легче не становилось. Он зажмурился до боли, и на ресницах даже проступили слезы. За что она его так? За что?
Из романа "Семейный портрет с белкой", вторая часть романа "Натюрморт с живой белкой"
Итальянский художник Вальтер Молино (Walter Molino, 1915 - 1997) рисовал комиксы, карикатуры и иллюстрации для журналов и газет. Его творение как раз очень тут в тему!
Всем привет,
Ваша Зелла ака Ольга
3 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиЗдорово!))
Наталья Царева, Спасибо!
Иллюстрации классные! Спасибо.
Uma, Ну так пора задумываться о даче :)
Очень любопытные отрывки! Красиво и эмоционально написано. Картина Молино тоже очень впечатлила:) Спасибо!
Юлия Богатырёва, Итальянец такой итальянец :)
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена