Большой, большой мир
Нежно-оранжевая капля апельсинового сока стекает по её подбородку. Она хитро улыбается и толкает меня ладонью - заигрывает - и я падаю на спину и легонько ударяюсь затылком об обтянутую простынёй гладь... Нет, не ударяюсь... не обо что тут ударяться... вакуум, невесомость и я.
Но я действительно заваливаюсь на спину и автоматически шевелю руками, будто пытаюсь выплыть отсюда - из этой абсолютной бездны, где нет ни верха, ни низа, ни лева, ни права, а есть только испещрённая огоньками звёзд тьма. Я рыбка огромного космоса, у меня ограниченное количество кислорода, он скоро закончится и я умру.
Это могло бы угнетать, если бы я имел хоть один шанс из миллиона на то, что мог бы спастись. Но такого шанса нет. И потому нет метаний. Я просто плыву в невесомости туда, где нет края. Плыву, потихоньку барахтаясь в этой пронизанной со всех сторон светом звёзд темноте, плыву туда, где меня никто ни ждёт.
Кто-то гниёт в земле, кого-то обгладывают гиены, кто-то превращается в вонючий дым, а я просто плыву себе во тьме, маленький живой космический мусор, плыву себе по невнятной траектории, переворачиваюсь, разглядывая в стекло видимую часть огромного мира.
В Петергофе, у фонтана, она протянула мне свою руку, руку с длинными пальцами, каждый ноготь на котором был настоящим произведением искусства и после того, как я коснулся этой прохлады губами, сказала:
- Нет ничего общего между полётом и падением. Когда ты летишь - ты свободен. Когда падаешь - нет. Никакого желания прыгать с парашютом у меня нет. Я летать хочу, а не падать. И вообще, гравитация - оковы.
У неё было обострённое чувство свободы.
А у меня теперь отсутствовало чувство какой бы то ни было гравитации.
Забавно. Я летал во снах, в реальности обнимая её, а теперь полёт мой - явь, а обнять её я не могу. В этом есть какой-то ограниченный кайф. На данный момент я даже не получаю удовольствие от того, что не могу упасть и разбиться. Тут некуда падать - сверху то же, что и снизу, слева и справа... впрочем, да.... тут нет ни верха, ни низа, ни лева, ни права... я просто автоматически считаю верхом то, куда направлена моя голова, а руки по прежнему считаю левой и правой.
Какой огромный мир.
Как много в нём звёзд.
Она стелит на лужайке тёплое одеяло. Шерсть мериносов. Усаживается на него и смотрит на меня, блестя потрясающими своими глазами в свете луны. Ждёт. Я вынимаю из рюкзака складной столик и раскладываю его. Затем достаю три бутылки и коробок спичек. Мне нравилось поджигать "Б-52" именно спичками, а не зубочистками на манер всей этой братии в ресторанах.
Калуа.
Бейлис.
Куантро.
Чирк... Чирк... Пых!
- Держи трубочку, малышка. Не подведи меня.
Она хохочет, спешно тянет из импровизированного сопла горящий коктейль и пахнет смесью ликёров, когда я своими губами нащупываю её - тёплые, пухлые, сладкие...
Мне осталось жить часа три... Причём последние десять минут могут быть пыткой, если я не закончу всё это раньше. Скосив глаза вбок - наверное он правый? - вижу, что кислорода осталось на 2 ч 53 м.
Ну что ж... Полетаю пока.
Между прочим, корабль, который меня потерял, теперь настолько далеко, что я даже забыл про него.
Ну, а какой смысл думать об упущенных возможностях? Я не успел, они не смогли. Бывает. Одним гуманоидом меньше - тоже мне, трагедия. Люди только и делают, что мрут, как мухи. Просто моя жизнь мне кажется поважнее многих других. Но это нормально - сначала из вагины появляется эгоизм, основанный на инстинкте самосохранения, а потом уже всё остальное - голова там, ноги - у кого как.
Сейчас я есть, а через три часа меня не будет.
Совсем не будет.
Я превращусь в то, что принято считать неживым, хотя, наверное, во мне ещё некоторое время покопошится всяческая жизнь. Маяковский её, помнится, любил.
Кто-то становится гнилью, кто-то землёй, кто-то прахом. А я стану космическим мусором. Буду летать себе среди астероидов и в ус не дуть. И не будет мне ни больно, ни страшно. И не буду я выплакивать глаза, глядя на мёртвую неё. Не буду обнимая холодное тело шептать, что так нельзя - я должен был умереть раньше, мы же договаривались... Морщинки в уголках глаз, родная моя девочка... Моя малышка. Семьдесят два года - разве это возраст? Доживи до моих седин, крашеная брюнетка, а потом говори...
Я даже как-то устал кружиться. Красиво, конечно, но устал. Если представить, что я не умру менее, чем через три часа, то должно быть я всё же скоро загнусь со скуки. Но перед тем сойду с ума.
Какой ужас эта фиксация. Даже если это чистый кайф. Даже если кругом красота. Даже если поначалу всё распрекрасно просто. Это ужас. Проходит время - а человеческой биологии плевать на то, есть оно в действительности или нет - и всё становится постылым. Не сразу.
АХ-РЕ-НЕТЬ.
Вау, класс.
Офигенно всё-таки.
Блин, как же красиво!
Здесь красиво.
Да, вполне миленько.
Симпатично, согласен.
Я бы сменил обстановку.
Наскучило, честно.
Да раздражает уже.
Аааааа! Бесит!
Какой кошмар, я могу избавиться от этого дерьма или этот ваш грёбаный рай - действительно бесконечен?!
Не надо мне Эдемов ваших! Я не могу жрать фрукты тысячи тысяч тысяч лет, даже если это всего лишь метафора!
Это не жизнь после смерти.
Это работа в офисе.
Тик-так, я на рабочем месте, тик-так, я изучаю почту, тик-так, я что-то тараторю в трубку, тик-так, сколько там осталось до обеда?
Бесконечность - это страшно, если наполнять её человеческими представлениями о жизни.
Загробная бесконечная одинаковая жизнь.
Вы в раю. Наш рай - это пансионат с полным пансионом. Наш рай - это олл инклюзив. Вам будет одинаково хорошо. Вы заслужили. Вы прожили кратчайшую, мотыльковую жизнюшку и наш добрый и всемогущий ОН (который вообще-то не он, но пусть мужчины думают, что он - он, пусть тешат своё самолюбие) награждает вас одинаковой жизнью после смерти.
Бесконечной.
Вы теперь навсегда зафиксированы в одном и том же.
Представляете, как вам повезло?
Чем хорош космос, так это тем, что здесь никому ни до кого нет дела. Пространства столь огромны, что только неучи считают, что это что-то вроде расстояния между двумя садовыми участками, надо только велик найти.
Меня крутит, меня вращает, я растопыриваю пальцы и смотрю на перчатки скафандра.
Такое впечатление, что звенит в ушах. Вроде перестало и вот снова.
А что там может звенеть? Это просто иллюзия, аудиальная иллюзия. Мой вестибюлярный аппарат укрылся одеялом, приказав не будить. В нём больше нет нужды.
Какой большой мир... Как много огоньков...
Стоя на берегу Адриатики я смотрю на неё, облокотившуюся на бортик веранды. Мы пьём отличное "Кьянти", и в руках она держит бокал. Смотрит на море, бликующее в лунном свете, на множество звёзд в тёмно-синем небе, а ветер колышет её волосы и до меня доносится эта уютная смесь запахов моря и фруктового шампуня. А вокруг так много огоньков... Ривьера...
Как быстро прожили мы нашу с тобой жизнь, малышка. Одну на двоих. Я считал раньше, что у нас две разные жизни, а оказалось, что после того, как я убаюкал тебя, я тоже умер. Мне не страшно перестать дышать, девочка, мне только хочется и там тоже... ну там... где-нибудь... снова встретить тебя такую красивую... такую улыбчивую... только-только вступившую в пору зрелости.. любимую мою женщину.... и может быть нам разрешат там потанцевать... как думаешь?
Я, пожалуй, открою шлем сейчас. Надоело мне ждать. Этот полёт прекрасен, но я правда устал от него.
Может я просто не столь свободолюбив, как ты... Ты, наверное, летела бы до конца...
А знаешь, я бы сейчас с удовольствием выпил бы пива.... Классно было бы. Лечу себе, значит, в космосе, смотрю на мелькающие мимо звёзды и пью себе "Хайнекен" какой-нибудь... А потом, когда настроение станет получше, говорю так пафосно: "Эгей, земляне! На правах рекламы. Я тут решил выпить пивка перед тем, как стать космическим мусором. Так вот, вы даже себе и представить не можете - как это классно - болтаться в этой бездне пространства, в этом огромном космосе, глядеть на звёзды под собой и пить себе пиво".
Ну, да ладно. Хватит, пожалуй. Устал я.
Привет, космос. И пока.
1 ч. 42 м.
Просто нажми на кнопку. Просто нажми сюда. Вот так... моло...
8 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиАй, как хорошо! Вот прям на душу легло! Большое спасибо!
А неплохо.
Александр Кормашов, экий вы несговорчивый. Лыхны на вас нет!
Ваши тексты психоделичны
Schriftsteller, Мозг наизнанку выворачивают. То что тут кто-то что-то понял - для меня большой сюрприз.
Иногда кажется, что здесь вообще нет смысла. Сплошной поток эмоций. "Сознания", как-то не поворачивается язык сказать.
Возможно, вы закладываете сюда огромный смысл, хотите что-то рассказать или показать. Но без разъяснений это сложно понять. Каждый понимает, как ему вольно, и все правы.
Исключительный текст. Не только потому что так написан. Что я вижу, это ситуативную сингулярность, нечто экстремальное, где неприменимы обычные оценки и масштабы. Только тот, кто пережил подобное имеет право судить о поведении героя, но таковых нет и быть не может. И так становятся видны экстремальные проявления концептов, для меня, свободы и пространства.
Обычно говорят о пространстве по отношению к объекту: снаружи, вокруг него, и внутри. И о свободе говорят как о свободе от чего-то: от гравитации, как в тексте. Или sugar free, от сахара в жвачке. Но свобода от чего-то это реакция на объект. А реакция - не свобода. Свобода сама по себе требует пространства безотносительно объекта. И единственное такое пространство - это Вселенная. Где нет абсолютно стационарных точек.
Воспринимаемое героем пространство ограничено. Так и летать до конца было бы решением человека, ограниченного в своем желании свободы свободой от гравитации. Своим же финальным решением герой становится свободен абсолютно, избавляя пространство от себя как пространствообразующего объекта. Что, повторюсь, есть экстремум, говорить о котором уместно только в рамках созданной сингулярности.
Schriftsteller, И не надейтесь. Ваш герой гораздо старше и по годам и внутренне. То же самое могу сказать о вашем герое с морской тематикой. У вас еще завались места для роста.:))) И уж если на то пошло, то максимально близко к герою, вы подошли в табличках, то есть там вы почти ассоциировались с образом героя (у меня было такое ощущение).
Относительно этой работы еще пару слов.У меня почти сразу переплелись в уме два понятия. Бесконечность и бессмертие.Вернее почти слились в одно.Вы дополнили еще одним пониманием этих понятий, вернее дали возможность почувствовать иначе.
Чтобы выразить мысли и чувства от прочтения, потребуется слишком много слов да и вряд- ли это будет кому-то интересно, поэтому просто - спасибо.
Hasmik Pogosyan, конечно.
Хороший рассказ, хотя героя и жаль, особенно после рассказа о предполагаемом рае. Но эта капля сока на подбородке вначале отпугнула.
Елена Труфанова, благодарю.
А я не стремлюсь оригинальничать ради оригинальничанья. Тем более, что "затасканность" образов в литературе напрямую зависит от выбранных когда-то и прочитанных вслед за тем книг.
Капля апельсинового сока - это просто капля апельсинового сока.
Вкусно, тезка
Schriftsteller, нема за що
не стал он свободен. Он надеялся на нее, на эту свободу, но ничего не поменялось. Не нужна ему свобода – одинокому и без любви. И он ее не ощущает так как думал. Разочарование в итоге пересиливает.
Анастасия Пенкина, спасибо вам за отзыв.
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена