Сказка с крыш про старый фотоальбом

Автор: Ника Батхен / Добавлено: 11.03.18, 03:11:09

Феечка телеантенны отличалась от остальных. Ей приходилось не только работать отверткой, гаечным ключом и пассатижам (этим феечек не особенно удивишь), но и измерять силу тока, разбираться с рефлекторами и волноводам.Тонких приборов на крыше отродясь не водилось, настройку волн феечка производила примерно так же, как принц-музыкант настраивал фортепьяно – нащупывала чуткими пальчиками струны невидимых потоков и подтягивала их до тех, пор, пока в квартирах не загорались голубые экраны.

Ей казалось, что в работе нет ничего сложного, но сути настройки не понимали не только феечки, но и принцы. Выслушивали сбивчивые разъяснения, разводили руками и переводили беседу на скверный характер деревянных лошадок или погоду на завтра – неужели дождь испортит пикник? Феечка пожимала плечами и не спорила.

В остальном она была высоковата для феечек и несколько неуклюжа, неловко обходила углы, роняла чашки и не занималась изящными рукоделиями. Роскошные волосы цвета крепкого чая не складывала в прически, а небрежно подвязывала лентой. Носила комбинезоны чаще, чем платья, любила читать, причем отнюдь не романы, а свободное время посвящала созданию механических игрушек невероятного свойства.

Самой удачной жители крыши сочли карусель – восемь белых единорогов охотно катали всех желающих по кругу под незамысловатую мелодию польки. Поговаривали правда, что феечка не пользовалась волшебством, а сработала конструкцию своими руками, но это скорее всего выдумали болтливые воробьи – зачем же так утруждаться?

От балов наша феечка обыкновенно открещивалась под самыми разными непротиворечивыми с виду поводами. Злоязычные принцы шептались, будто она вообще не умеет танцевать. Но однажды принц Забияка поспорил с ней на серебряный колокольчик, что продержится в джиге дольше. Бедный принц простоял два с половиной часа, плюхнулся на пол и захрипел «сдаюсь». А наша феечка лишь сменила стоптанные до дыр туфельки и продолжила танцевать. Но на следующий бал опять не явилась – дела…

Вечерами в домике феечки неизменно включался свет и не гас порой до восхода. Любопытные заглядывали в окна и видели там лишь раскрытую книгу. Где же пряталась сама феечка? Свой секрет она никому не рассказывала.

Дело было в фотоальбоме. Когда наша феечка появилась на крыше она заняла первый попавшийся пустующий домик. Он пустовал давным-давно, от прежней хозяйки осталась лишь кое-какая мебель и груды серебристой пыли – когда волшебство заканчивается, волшебные вещи идут прахом. Но в дальнем ящике комода оказался пыльный старый альбом с выцветшими фотографиями. Это была вещь из мира людей – с портретов улыбалась веселая женщина. Судя по всему, ей нравилось путешествовать – на картинках проступали незнакомые города, горные вершины, таинственные леса, мчались куда-то машины, играли разряженные музыканты и кувыркались в волнах дельфины.

Больше всего на свете наша феечка полюбила перелистывать страницы альбома и воображать себе, как она бродит по узким улочкам, сидит под пестрыми зонтиками маленьких кафе, скатывается на лыжах со снежного склона, собирает нагретые солнцем апельсины и жонглирует ими. В каждой карточке таился кусочек волшебной жизни, наша феечка страстно мечтала оказаться там хоть на минуту…

Однажды она сама не заметила, как очутилась внутри. В маленьком городке из желтого камня, с черепичными крышами, острыми башенками, мощеными улочками, сбегающимися к ратушной площади. С фонарями на высоких столбах, причудливыми дверными ручками, коваными оконными решетками и заборчиками, оплетенными густым плющом. С пьянящим запахом свежей лаванды, свежего хлеба и влажной листвы. С волшебными голосами незнакомого языка – впервые в жизни феечка слышала слова, которые не могла понять.

И сама феечка изменилась волшебным образом – она стала высокой и стройной, одетой в шелковое платье и серый плащ, с косыночкой на голове и легкими туфельками на ногах. И никаких крылышек!

Целый долгий-предолгий вечер она бродила по городу, любовалась витринами, обнималась с деревьями, валялась на лужайках, не боясь испачкать красивый плащ. В фонтане она нашла горсть монеток и ничтоже сумняшеся обменяла ее на теплую булочку посыпанную кунжутом. Феечка в жизни не пробовала ничего вкуснее. А когда от усталости заныли ноги и глаза сами собой начали закрываться, феечка крепко зажмурила глаза, прошептала «хочу домой» и тут же оказалась дома, в любимом креслице.

В следующий раз она оказалась посреди желтой саванны, полной рычания львов, хохота гиен, топота копыт антилоп, пронзительных воплей птиц. Солнце жгло нежную кожу, колючки пробивали сандалии и вонзались в ноги, противные мухи кружили рядом – укусить феечку они конечно же не могли, но выглядели пугающе. Захотелось сразу же убежать назад, очутиться в безопасном и милом доме. Но наша феечка конечно же не сдалась!

Она долго брела вдоль сухого русла реки, пока не наткнулась на отряд чернокожих охотников, разрисованных белой глиной. Нашу феечку проводили в селение, напоили густым молоком буйволицы, подарили ожерелье из когтей леопарда. А после устроили пир и станцевали в честь гостьи грозный танец под грохот больших барабанов. Прыгать и хлопать в ладоши рядом с охотниками феечке понравилось намного больше, чем церемонно вышагивать на балу. И закрывать глаза, чтобы снова оказаться на крыше, не очень хотелось… но что поделаешь?

Так наша феечка пристрастилась путешествовать, не выходя из дома. В некоторые карточки она возвращалась раз за разом – особенно полюбились ей маленький городок в Провансе, причалы Дубровника и дубовая роща в Ирландии. Другие нравились меньше, а в несколько мест она просто боялась заглядывать – уродливые домишки, окруженные колючей проволокой, пустые улицы со слепыми, разбитыми окнами на фасадах, стада понурых коров в тесных загонах скорее пугали и отталкивали, нежели манили к себе.

Жизнью крыши наша феечка интересовалась все меньше, работу свою делала спустя рукава – пару раз к антенне даже поднимались настоящие люди, производя ужасный переполох. Соседи конечно же замечали, что дело неладно, но с советами особо не лезли – не принято. Феечки время от времени ставили на порог корзинки со всякими вкусностями, принцы пробовали приглашать отшельницу то на пикник, то на турнир, кошки мурлыкали у порога – и все. Каждый обитатель крыши вправе жить так, как ему захочется.

Наступило жаркое лето. Окна в домиках оставались открытыми и днем, и ночью, иначе никакое волшебство не справлялось с удушающей духотой. Наша феечка тоже раздвинула ставни. И вот, однажды, когда она отправилась в очередное волшебное путешествие, выбрав для прогулки далекий северный островок, над крышей разразилась гроза. Дождь лупил по горячей жести, ветер неистовствовал, стекла в окнах жалобно дребезжали. Случайный порыв сбросил с кресла фотоальбом и – шлеп – перевернул страницу.

Наша феечка сперва даже не поняла, что произошло. Она вволю набегалась по холодному каменистому пляжу, наплескалась в угрюмых волнах, набрала горсть пестрой гальки, успела полакомиться малиной и ранней черникой, обошла по кругу ветшающий старый маяк. Ни единого человека вокруг не оказалось – рыбачья лодка на горизонте не в счет. К вечеру небо окончательно затянуло тучами, прохлада сменилась холодом, феечка в тонком плащике начала замерзать. Она крепко зажмурилась, прошептала «хочу домой» - и ничего не произошло. Хоть закрывай глаза, хоть раскрывай, хоть шепчи, хоть кричи, хоть топай ногами. Феечка попробовала воспользоваться волшебной палочкой – и выяснила, что никакой палочки в карманах нет. И само по себе волшебство не работает. И ничегошеньки нельзя поделать!

Наша феечка провела ужасную ночь, укрывшись под разлапистыми ветвями большой елки. Ей хотелось тепла, кофе с булочками, белых простыней на мягкой постели или хотя бы большой пушистый шарф и носки. К рассвету бедняжка уже чихала, кашляла и вовсю хлюпала носом. Кто знает, чем кончилось бы дело, но по побережью в те дни мотался чудаковатый фотограф – он разыскивал и снимал старые маяки. Обнаружив неизвестную девушку в странной одежде, без документов, имени и понимания человеческой речи, он ужасно разволновался. И конечно не бросил бедняжку – напоил скверным кофе из термоса, закутал в свой старый, пахнущий рыбой и табаком свитер (феечку чуть не стошнило) и отвез в ближайший город.

«Неизвестную» долго продержали в больнице, кололи противными иголками, кормили гадкими таблетками, изучали и показывали студентам. Врачи решили, что девушка страдает потерей памяти после травмы и взялись за лечение с энтузиазмом. «Заново» обучили человеческой речи, познакомили с человеческими привычками и обычаями, помогли освоиться в новом теле. Феечка долго не могла привыкнуть, что нуждается в еде не только ради удовольствия, не в состоянии больше летать и становиться невидимой. Мир словно бы схлопнулся… но и стал больше.

Оказалось, что существует целое море книг, о которых наша феечка даже не слышала, бесконечное разнообразие всевозможных устройств, приспособлений и агрегатов, которые требуют изучения, да и человеческое тело само по себе не такая унылая штука. Феечка наслаждалась быстротой и длиной шагов, ловкостью пальцев, силой мышц. Она все время задавала вопросы – и нередко находила ответы сама. Социальный работник, заметив недюжинные способности девушки, посоветовал ей поступить в колледж и даже пробил стипендию, но она отказалась. Из увиденного и встреченного нашу феечку больше всего заинтересовали автомобили.

Она сперва просто толклась в больничном гараже, наблюдая за работой механиков, потом начала подавать и приносить инструменты, а вскоре наловчилась разбираться в моторах с подвесками не хуже мужчин. Ее выписали, приняли на работу, дали зарплату, соцработник помог снять комнатушку и распрощался со странной пациенткой.

Наша феечка (теперь ее звали Дина, сокращенное от Ундина, русалочка) начала осваиваться в новой жизни. Научилась покупать в магазинах, пользоваться банковской карточкой, мыть посуду руками и переходить дорогу. Привыкла к людскому запаху, гомону и бестолковости. Даже обзавелась парой друзей – таких же малообщительных технарей, способных битые сутки копаться в карбюраторе, обмениваясь лишь междометиями. За одного из друзей она впоследствии вышла замуж, поселилась в небольшом домике с большим гаражом, родила трех веснушчатых малышей и завела собаку.

Прежняя жизнь казалась ей сном, манией, болезнью. С годами она решила даже, что выдумала волшебную крышу, замещая в памяти какое-то большое несчастье, произошедшее с ней на самом деле. И единственное, что осталось контраргументом – серебряная пыль, в которую однажды рассыпались платьице, плащ и туфли. Ну и особая чувствительность ко всему электрическому – Дине порой достаточно было провести рукой над прибором, чтобы тот заработал.

В остальном реальность складывалась неплохо. Одиннадцать месяцев в году они с мужем чинили, ремонтировали и налаживали автомобили, а на двенадцатый брали фургон с прицепным расписным домиком, сажали туда детей, собаку, а порой и пару друзей, и отправлялись путешествовать куда глаза глядят. По городам и весям, в ближние, а затем и не очень ближние страны. Утолить жажду странствий фе.. Дине так и не удалось, ей хотелось видеть больше и больше.

Однажды, исколесив не одну сотню километров дорог, они с фургончиком въехали в большой и невероятно шумный город. Гостиницу не искали – знакомая знакомых согласилась приютить семью. Она была журналисткой, улетала за океан делать репортаж о приюте тропических птиц, и не хотела оставлять без присмотра капризную сиамскую кошку. Фургон припарковали у подъезда, вещи подняли, затем отец семейства повез хозяйку в аэропорт, дети шумным табором спустились во двор осваивать детскую площадку.

Дина погладила холеную красавицу сиамку, поменяла ей воду, подмела в прихожей, вышла к мусоропроводу опорожнить ведро – и вдруг краешком глаза разглядела маленькое крылатое существо с гаечным ключом в нежных ручках. Феечка мусоропровода (кому еще тут оказаться!) деловито подкручивала ослабшую гайку. Заметив человека она собралась было исчезнуть, но передумала – выражение лица показалось ей смутно знакомым. Да это же… неужели!

Феечка мусоропровода взмахнула волшебной палочкой и у Дины зачесалась спина. Стоит разок повести плечами – новенькие крылья раскроются и заработают. Останется лишь долететь до последнего этажа, юркнуть в чердачное окошко и вернуться в свой домик на крыше. В место, где не надо зарабатывать деньги, толкаться в толпе в часы пик, выслушивать грубости и обидные вещи, с трудом вставать поутру и смазывать вонючей мазью ноющие суставы. На крыше труд легок и любое дело в радость, волшебство сыплется с неба и прорастает в цветочных горшках, там нет зависти, злости, старости…

И расписного фургона, молчаливого верного мужа, двух крепышей-сыновей и разбойницы-дочки, рыжехвостого глупого пса тоже нет. И морских волн, разбивающихся о скалы, веревочного моста над пропастью, мелодичного звона башенных часов в ратуше, дыма лесного костра и запаха лесных яблок тоже нет и никогда не будет. И автомобилей на крыше никто не строит – зачем? Сказочная жизнь легка и беспечна, без нее мир скудней и печальней… Но не всякая феечка создана, чтобы остаться феечкой.

Сделав вид, что ничего не почувствовала, Дина выбросила чужой мусор, вернулась в квартиру и захлопнула дверь. Пора разобрать вещи, запустить стирку, почистить морковку, сочинить сказку и познать самое себя до прихода детей. Сиамка выразительно зевнула, но промолчала. Свежий паштет уже лежал в миске, продукты на столе намекали – будет суп и непременнейше с мясом. А кошачьего мнения никто не спрашивал.

…Куда идешь, туда тебе и надо…