Миры Мебиуса

Глава 1. Важный день

Мы сами избираем свои радости и печали задолго до того, как испытываем их.
Халиль Джебран Джебран

Будильник наполнил квартиру бодрящей мелодией, и голопроектор отобразил над прикроватным столиком изображение Искусственного Интеллекта Домашнего Пользования. 
— Саманта, вставай!
Полупрозрачная голограмма едва заметно пульсировала в такт голосу искина. В ответ из-под накинутого на голову легкого одеяла донесся недовольный сдавленный голос:
— У меня каникулы.
— У тебя встреча с друзьями и собеседование. Забыла?
— Нет, — уже без недовольства ответила Сэм, все же поднимаясь с кровати. — Просто старалась не думать об этом.
Саманта МакКиней была далеко не глупой девушкой, но ее простодушное и совершенно несерьезное отношение к важным вещам рождало в компьютерном сознании искина подобие негодования. Сэм с детства была беззаботной. О таких говорят «легко шагает по жизни». Для логичного во всех отношениях искина, в базовом программном обеспечении которого эмоции не устанавливались, подобное оставалось за пределами понимания. Даже высшее образование далось девушке без труда, и в университетском выпуске она оказалось одной из лучших. Преподаватели нередко ставили ее в пример, как образец того, чего способен добиться человек, всю душу отдающий делу.
— Мне снился такой хороший сон, — протянула Сэм, поднимая жалюзи. — Я  была в экипаже «Центавра». Он летел сквозь космос словно пущенная стрела. И вот-вот должен был выйти в неизвестность…. За пределы старого мира!
Сэм мечтательно потянулась и окинула быстрым взглядом открывающуюся панораму города. На фоне неба розовых оттенков поднимались белоснежные небоскребы, возвышающиеся над утопающими в зелени улицами. Окруженные монорельсовыми путями, они походили на спиральные погремушки, что покупают младенцам. Город жил. Идеальный город идеального мира, в котором ей повезло родиться. 
Сойдя с пути войн и внутренних противоречий, мир, в котором Саманта родилась, достиг вершин прогресса и уверенно вошел в эпоху космических путешествий и колонизации. Только Сэм он казался невероятно скучным. Путь к счастью в ее время был напрочь лишен препятствий. Стоило лишь захотеть, и можно было получить все известные человеку блага, но при этом терялось чувство удовлетворения достигнутым. Сэм, покоренная историями о героическом прошлом человечества, о пройденных испытаниях, лишения и героях, жаждала покорения неизвестности и испытаний, но здесь чувствовала себя лишней.
Над высокими шпилями небоскребов из стекла и композита появилась белая полоска. Космодрома не было видно отсюда, но след отработанного топлива тянулся именно с его стартовых площадок. Сэм знала расписание регулярных рейсов наизусть и с улыбкой констатировала, что этот пассажирский лайнер отправился к Терра Центавре — пристанищу любителей голубого неба.
Родной мир Сэм — столица системы Терры, Терра Праймис, — был первой колонией Космической эпохи. Она прожила там почти семнадцать лет, а после каждый год возвращалась для прохождения учебной практики. Сейчас учеба закончилась, и девушка наконец вырвалась из оков домашнего уюта и отправилась в самостоятельную жизнь, найдя себе новое применение на Тау Секста с розовыми небесами и важным расположением в пространстве Союза Свободных Систем. Звездная система Тау была одним из крупнейших транспортных узлов, через который проходили десятки грузовых и пассажирских линий, потому здесь активнее всего осваивали кораблестроение и дальнюю навигацию. И потому здесь всегда востребованы картографы и специалисты по колонизации. Саманта надеялась, что новое окружение и работа дадут ей новую цель в жизни.
Встряхнув головой и смахнув мрачные мысли о прошлом, Сэм отправилась в душ. Искин уже настроил оптимальную температуру и на всю громкость включил новости. На пустой стене напротив кровати появилась проекция телевизионной панели, где миловидная ведущая в строгом костюме рассказывала о последних событиях на планете и во всем Союзе.
— Важнейшим событием к данному часу стало торжественное открытие новой орбитальной платформы «Крестин». Общая площадь помещений станции превышает двенадцать тысяч квадратных километров. Причалы способны принять больше сотни крупных кораблей, а впервые использованная система рециркуляции предполагает полную автономность станции. Архитектор «Крестина» Клаус Гилберт утверждает, что использование астероидов и возможность их перемещения на нужные орбиты посредством гравитационных двигателей является следующим шагом в освоении космоса человечеством.
— На «Крестине» Олив будет работать! Помнишь ее? — Сэм вышла из душа, накинула халат и присела за барную стойку. Искин, перенеся свое изображение к обеденному столу, запустил кофемашину и поставил завтрак на разогрев. Сэм не утруждала себя походами по магазинам и обходилась комплектами быстрого приготовления. Искин тщетно пытался убедить девушку в необходимости сбалансированного питания из свежих продуктов, все же более полезных для ее здоровья. Однако, как и большинство его основанных на логике замечаний, это пролетало мимо ушей Сэм.
— Олив Сноу, — подтвердил искин. — Твоя одноклассница. Проверить базу ее посещений?
— Она заходила к нам на прошлой неделе. Как раз рассказывала, что ее туда направили. Я на самом деле за нее рада. На «Крестин» был большой конкурс, помни
Сэм наскоро съела автоматически приготовленный завтрак и побежала в гардеробную, оставив посуду на столе. Она не была большой поклонницей стиля, считая, что одежда в первую очередь должна быть удобной. Стандартный спортивный костюм из синтетической ткани и легкая обувь на каждый день она одевала чаще всего. И она считала это вполне нормальным, в отличие от искина, постоянно скачивавшего последние выпуски журналов мод и пытавшегося привить девушке любовь к красивой одежде. 
Облачаясь в выбранный наряд, Сэм продумывала грядущий день. Блестящие серые глаза бегали по голографическому расписанию, которое искин спроецировал вместо своего изображения. Сейчас она пойдет в «Голден». Там у фонтана на третьем этаже ее должны ждать друзья. Затем они вместе сядут в шаттл и отправятся на другой континент. Такой расклад Сэм нравился.
Единственным, о чем она жалела, была упущенная возможность покопаться в конструкции экзоскелетов, подготовленных для одной из исследовательских экспедиций. Только вчера сосед по лестничной клетке, работавший главным инженером роботостроительного концерна, Джулиан Хопс пригласил ее испробовать новую партию «Стахана», только присланного с завода. 
Это была передовая разработка, созданная с учетом ошибок и недостатков предыдущей серии. Предназначенные для терраформации планет с самыми сложными условиями, «Стаханы» были тяжелыми пилотируемыми машинами и обладали поистине невероятными возможностями даже для своего класса. Шанс побыть пилотом подобного оборудования хотя бы несколько минут казался очень заманчивой, но времени на это у Сэм не было совершенно. «Увы и ах», - сказала она Джулиану, когда тот, пожав плечами, ушел на работу. Приходилось выбирать то, что было важнее.
Торговый центр «Голден» был крупнейшим общественным зданием в городе. С тех пор, как человечество отказалось от денежной системы, полностью перейдя в сферу взаимной окупаемости услуг, само значение торговых центров изменились до неузнаваемости. Теперь они представляли собой свободные площадки для творчества, где каждый мог показать людям результаты своего труда. Необремененные надобностью зарабатывать на жизнь, люди могли полностью отдаваться любимому делу, работая исключительно ради одобрения и внимания других. Кто-то с детства мечтал готовить мороженое, кто-то – конструировать нанитов. И на каждого такого творца непременно находился потребитель.
Сэм была частой гостьей «Голдена». Она часто приходила туда одна, бродила между витринами в наушниках и радовалась, как ребенок, найдя привлекательную безделушку. В подобных местах всегда можно было найти товарища по интересам или просто нового собеседника. Общительная от природы Саманта никогда не скучала среди ярких и красочных витрин этого центра. 
Относительно дома девушки, «Голден» находился на другом конце города. Сэм встала позже, чем планировала, поэтому она небрежно накинула инженерную куртку с множеством карманов, бросила пару слов на прощание искину и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
— О, женщины! - непонятно зачем произнес искин, оставшись в пустой квартире. Время, пока его хозяйка будет отсутствовать, он собирался провести с максимальной пользой, устроив генеральную уборку. Склонностью к порядку Саманта тоже не отличалась, называя то, что оставляла после себя «творческим беспорядком». Разбросанные всюду вещи, чашки с недопитым кофе, учебники, раскрытые на середине, всевозможные безделушки, оставленные до появления свободного времени или просто забытые были для ее дома вполне нормальным явлением. Поэтому сейчас, оставшись следить за квартирой, искин первым делом активировал нескольких сервисных дронов и раздал им задачи по уборке квартиры.
Девушка в это время, спустившись на лифте, вышла на улицу, под яркий и мягкий свет местного солнца. Более плотная атмосфера, чем в ее родном мире, рассеивала лучи, но сохраняла много тепла, из-за чего климат планеты был теплее и почти не подвержен сезонным изменениям. Крупный солнечный диск, сейчас появившийся в небе, был достаточно бледным, чтобы на него даже можно было смотреть. Хотя собравшиеся темные облака предвещали дождливый вечер.
Широкие тротуары, окруженные зеленью, прилегали к многополосной автостраде, по которой пролетали каплевидные машины и автобусы. Огромные петли развязок, собиравшиеся вокруг небоскребов, возвышались друг над другом, словно орбиты планет. А над дорожным полотном, на высоких арочных опорах, проходил еще один уровень тротуаров, с островками площадок для пикников, дорожками из прозрачного пластика и зонами семейного отдыха.
И в самом центре города, хорошо различимая из любой его точки, поднималась башня Центра Администрирования – сосредоточения органов городского управления. Сэм была там всего раз, но хорошо запомнила бесконечные переходы, ряды одинаковых дверей и пустые лицевые щитки роботов контроллеров. 
Саманта, легкой трусцой пробежав по тротуару, петляя между других прохожих, спустилась в ближайшую станцию метрополитена. Сеть этих подземных путей охватывала весь город, протянувшись под глубокими фундаментами небоскребов. Двух и трехуровневые станции с широкими перронами связывались широкими тоннелями, по которым, словно по трубам, летали составы на магнитных подушках.
Станция «Голдена» находилась прямо под ним, связанная с первым этажом торгового центра лифтами и эскалаторами. И поднявшийся наверх человек сразу оказывался среди витрин и выставочных площадок в окружении толпы посетителей. Сама высокая пирамидальная конструкция здания  разделялась всего на десять торговых зон, порой по несколько ярусов каждый, среди которых были и выделенные развлекательные зоны с кинотеатрами и игровыми секциями. В одной из них Сэм и должны были ждать друзья.        
— Успела, — облегченно выдохнула девушка, поправляя волосы и оглядываясь по сторонам. Дорога заняла меньше двадцати минут, и Сэм позволила себе расслабиться, оглядываясь по сторонам.
За панорамными стеклами первого этажа кипела городская жизнь. Посетителей здесь всегда было столько, что мест на парковках не хватало, и даже система метрополитена не всегда справлялась, создавая пробки и заторы. «Голден» сам по себе был не только частью важной инфраструктуры, но и популярной достопримечательностью, посмотреть на который приезжали даже с других планет. Даже ранним утром здесь было много народу, и девушка, поднявшись со станции, оказалась в беспокойной, шумной и веселой толпе.
Пробираясь дальше, Саманта направилась к третьему уровню, поднимаясь по забитым людьми эскалаторам. Первый развлекательный уровень, где они должны были встретиться у местной достопримечательности — фонтана «Дети» с бронзовыми фигурками маленьких мальчиков и девочек в панамках. 
Фигуру Германа Сэм там увидела еще издалека. Из-за повышенной гравитации родной планеты он был заметно выше и гораздо мускулистее друзей. Аспирант Академии Альтернативных Разработок, мастер спорта по тяжелой атлетике, он был самым добродушным человеком из всех, кого Сэм когда-либо встречала.
Прислонившись к перилам, он что-то эмоционально объяснял Саймону. Тот, в отличие от друга, был худым и бледным пареньком. Большую часть времени Саймон проводил в тени, солнце не было к нему благосклонно. Его острое вытянутое лицо было полной противоположностью детской физиономии Германа.
Женская часть компании уже была в полном составе и радостно приветствовала Сэм, как только заметила ее появление.
— Все в сборе? — от нетерпения девушка подпрыгивала на месте. Все друзья собрались, чтобы поддержать ее на финальном этапе, и она не могла не радоваться такой всеобщей поддержке.
— Восемь из десяти, — как всегда точно ответила Мэри. — Подождем еще немного.
Ждать и впрямь пришлось недолго. Двое оставшиеся были парой, которой многие пророчили скорое семейное счастье. Невысокая бледная Викки из художественного колледжа удачно контрастировала на фоне смуглого темноволосого Макса. Его специализацией были инженерные работы на шахтерском оборудовании. Они обещали прийти вовремя, но никто даже не удивился тому, что опаздывали, как и всегда.
Сэм в ожидании прилегла на прохладный кафель фонтана, едва ли не под самые брызги, и уложила голову на колени к Мэри. Та была на пять лет старше Сэм, но они обе считали себя лучшими подругами. Для беззаботной и порой впадающей в детство Сэм Мэри всегда была как старшая сестра. В этом году она закончила Академию Колониальной безопасности. И даже сейчас, в свободное от учебы и службы время, она была одета в форму и держала при себе рацию, как предмет, без которого курсант Академии вообще не мог выходить на улицу.
Солнечные лучи падали на стеклянную полусферу потолка и распадались на маленькие радуги. Шум торгового центра, как ни странно, успокаивал. Пока друзья занимались своими делами, Сэм прикрыла глаза и вообразила приближающееся собеседование. Мысли в голове витали исключительно позитивные, полные надежд на хорошее будущее. Пригретая солнцем и окруженная дружеским смехом, она расслабилась и даже немного задремала.
Пригретая солнцем и окруженная друзьями, Саманта расслабилась и даже позволила себе задремать. Правда, долго не получилось. Пришли опоздавшие, и вся компания двинулась к остановке скоростного омнибуса, отправлявшегося к космопорту.
 Когда прибыл очередной состав автоматических вагонов магнитной дороги, Сэм первая заскочила внутрь и заняла место у окна. Немного ребяческое поведение было ей свойственно, чего явно нельзя было сказать о спокойно и сдержанной Мэри. Она с легким упреком посмотрела на подругу, но та в ответ лишь усмехнулась.
Конечный пункт их маленького путешествия — городской космопорт — располагался на белоснежных пляжах острова в центре искусственного озера, окруженного пальмами, поглощающими остаточную космическую радиацию. Внешняя обшивка кораблей порой набирали столько космической пыли, что начинали заметно фонить.
Космопорт представлял собой систему шестигранных платформ, соединенных широкими мостами для техники и арочными пассажирскими переходами. Комплекс центральных зданий представлял собой пример высокотехнологичной и современной архитектуры. Его белые здания с плавными обводами полукруглых стен, большими арками, тонкими декоративными колоннами и широкими панорамными окнами блестели в солнечных лучах, отражаясь в спокойной глади озера.
И чем ближе подъезжали, тем больше Сэм начинала нервничать, подобрав ноги и внимательно глядя за окно на проносившуюся мимо городскую застройку, смазывавшуюся на таких скоростя. Омнибус летел по прямой автостраде, покидая центр города. Прямая, как стрела, дорога разрезала холмы и пролетала над неглубокими оврагами, игнорируя все особенности рельефа.
— Не волнуйся, — прошептала Мэри. — Ты уже и так проделала большой путь. Осталась совсем ерунда.
Сэм не волновалась, но мысли о возможном провале то и дело всплывали. Она хорошо знала себя и прекрасно оценивала обстановку. Волнение — ключ к провалу. Девушка прикрыла глаза и мысленно заставила себя успокоиться. Три года посещения курсов йоги под руководством одного из лучших духовных учителей не прошли даром, Сэм научилась контролировать эмоции и желания.
Космопорт «Большого Рифа» вблизи был еще более великолепен, чем с высоты птичьего полета. Прямо над остановкой нависало здание центрального холла из стекла и металла, в отражениях которого играли яркие до слепоты солнечные лучи. Выше в небе можно было различить диск центральной диспетчерской станции, а еще дальше расходились в стороны белые здания корпусов космопорта, его складов и ангаров. Внутри огромный центральный холл расходился у дальней стены на коридоры к разным корпусам, билетные кассы и зону ожидания, заставленную пластиковыми креслами. Здесь всегда было оживленно. Тут были и провожающие, и встречающие, проходили пассажиры с только что прибывших шаттлов или те, кто еще дожидался времени своего рейса. Инопланетники, порой в очень странной одежде, цветными волосами или необычным цветом кожи и глаз из-за особенностей родного мира, встречались тут гораздо чаще, чем в любом месте. Чаще всего они выделялись из толпы даже не внешним видом, а тем, что удивленно крутили головой по сторонам, удивляясь размаху и масштабности постройки.
А в зале посадки уже расходилось  множество дорожек, идущих на маршруты к разным посадочным площадкам. И в начале каждой такой стоял автоматический контроллер, проверявший бронирование места. Дублируя роботов, здесь было и двое сотрудников Сил Безопасности, занятых больше тем, что помогали туристам и инопланетникам разобраться в планах здания и найти нужное место. Даже из всего соответствующего снаряжения у них были только фонарики и рации. Мэри, завершавшая свое обучение в Академии Безопасности, не переставала жаловаться, что у сотрудников зачастую не выпадает возможности воспользоваться табельным оружием или даже вообще на службе подержать его в руках. А все потому, что мир уже давно перешагнул черту насилия и беззакония, и даже оружие как таковое здесь было большой редкостью. Отменять тренировки на полигонах, самую тяжелую и выматывающую часть обучения, тем не менее, никто не собирался.
Самой большой проблемой оказалось найти нужный коридор, и без помощи безопасника это вряд ли бы получилось. Хотя на шаттл они все равно пришли чуть ли не в последний момент, когда стюардесса уже собиралась давать сигнал о закрытии шлюзового отсека.
Планетарные шаттлы были относительно легкими и небольшими кораблями, специально предназначенные для перелетов по низким орбитам и через слои воздушного пространства. С обтекаемой формой корпуса, небольшими направляющими крылышками и хвостовым оперением, они ежедневно поднимались в небо, обеспечивая стабильные и скоростные маршруты пассажирских и грузовых перелетов по всей планете. На другой конец света можно было перелететь всего лишь за час времени, не тратя его слишком много на более традиционные способы путешествий.
Их маршрут пролегал на острова Большого Рифа — архипелага, расположенного у берегов континента на другой стороне планеты. Цепь вулканических островов с белыми пляжами и скалистыми кратерами, едва поднимающимися над морской гладью. Изначально они были элитным курортом, но после революции и создания Союза, архипелаг превратился в крупнейший научный и исследовательский центр планеты. Единственный город на островах окружали комплексы лабораторий и закрытых исследовательских центров, обеспечивающих технический прогресс Союза. А сверхмощные системы спутников связи, получавшие энергию напрямую из магмовых генераторов в вулканических кратерах, позволяли держать прямую связь с подобными научными центрами и в других системах Союза.
Сверху, когда шаттл уже спускался к городскому космодрому, город архипелага открывался в лучшем виде. Со ступенчатыми пирамидами жилых блоков и тонкими небоскребами административных зданий на шестиугольных платформах прямо посреди океанской глади. Острова были слишком маленькими, чтобы вместить все городские кварталы, где жило и работало более шести миллионов человек. Поэтому большая часть кварталов стояло прямо на склонах подводного хребта, соединенная широкими проспектами и автомагистралями, прямыми линиями делившими океан на ровный геометрический узор.
Космопорт, где шаттл и приземлился, находился на крошечном островке в стороне от основной агломерации, и оттуда до центра города еще нужно было добираться на общественном монорельсе. Только теперь за окном мелькали не поля с лесами, а покрытый легкой рябью океан, по которому плыли небольшие белые катамараны и прогулочные лодки. И одной из станций монорельса, в центре поднимавшегося над городскими улицами, двигаясь примерно на высоте четвертого этажа, было высокое здание Фракции Колониального Развития. Словно выражая стремление человечества к звездному небу, небоскреб, где она и находилась, выглядел как серебряный шпиль, заканчивающийся статуей окрыленного человека, стремящегося вперед.
Стоило ребятам войти в главный холл Фракции, пройдя через раздвижные стеклянные двери, как к ним тут же подошел служебный андроид. Абсолютно пустое помещение, выложенное белым мрамором, с колоннами и единственной стойкой регистрации, над которой висел длинный ряд часов, указывавших время в столицах звездных систем Союза, производило необычное впечатление собственной незначительности. И даже тихие звуки здесь отдавались громким и долго повторяющимся эхом. 
— Добро пожаловать на станцию Фракции Колониального Развития. Прошу указать причину посещения. Если таковой нет, прошу вас покинуть станцию. – вежливо обратился к ним робот, растянув в улыбке искусственное лицо. Манера делать служебных андроидов точными копиями человека была приятна далеко не всем, но, тем не менее, мода на это никак не желала пропадать. 
Сэм с трудом пробралась через группу друзей, замерших от неожиданности, и оказалась перед бесстрастным взглядом линз робота.
— Я на собеседование. Саманта…
— МакКиней, — закончил андроид, просканировав сетчатку глаза девушки. — У вас назначена встреча с мистером Ульямсом. Пожалуйста. Сорок третий уровень, двадцатая аудитория. Пройдите в коридор, там вас встретят.
Сэм глубоко вздохнула, расправила плечи и сделала уверенный шаг к указанному коридору. Как и все остальные, он отделялся от холла шлюзовыми дверьми, открывавшимися только по специальному разрешению. Сэм остановилась перед входом, напоследок обернувшись и помахав друзьям. И пройдя вперед, она столкнулась с очередным андроидом сразу за створками шлюза, закрывшимися у нее за спиной. От первого он отличался только цветом униформы и номером на левой стороне груди. 
— Прошу прощения. Я ваш сопровождающий. Пожалуйте за мной. – сообщил он короткими рубленными фразами. Развернувшись, андроид пошел вперед, даже не убедившись, что человек за ним следует.
Пройдя несколько поворотов, Сэм порадовалась, что есть, кому показать ей дорогу. Здание Фракции Колониального Развития состояло из однотипных модулей, лабораторий и технических уровней, расположенных словно без всякой системы. В одиночку она в жизни не нашла бы дорогу среди этих одинаковых коридоров и дверей.
— Сорок третий уровень. Аудитория двадцатая, — повторил робот, остановившись у очередной раздвижной двери. 
Сэм зажмурилась, собралась с духом, резко распахнула глаза и смело вошла в кабинет.
— А, вот и вы! Я уже начал бояться, что вы потерялись. Получилось бы весьма неловко. 
Голос, окликнувший Сэм, принадлежал молодому человеку, расположившемуся за преподавательским столом. Выходец из северных регионов, вытянутый, с короткими светлыми волосами, он был всего на несколько лет старше девушки. Даниэль Уильямс, благодаря своему таланту и гениальности получивший докторскую степень и звание академика еще до совершеннолетия, уже был назван человеком столетия. Он был организатором и идейным вдохновителем самого амбициозного проекта в истории Союза. Проекта, способного раздвинуть границы доступного человеку космоса в несколько раз.
Однако внешне впечатления гения Даниэль не производил. Больше всего он    напоминал молодого аспиранта из библиотеки. Простой серый свитер, до горла застегнутая рубашка и добродушная улыбка дали Сэм повод расслабиться.
— Мистер Уильямс, — кивком поприветствовала она. — Я Саманта…
— Да, да, — Уильямс отмахнулся. — Мы все здесь вас уже знаем. Давайте без формальностей. Я не сторонник этикета. Кто знает, может, нам еще придется работать бок о бок.
Он нарочито заметно подмигнул, и Сэм немного растерялась.
— Не переживайте. Ваши результаты на всех уровнях отбора лучше ожидаемых. Не скажу, что вы были лучшей, но показатели были выше даже установленных мной критериев. Это говорит о многом. 
— О «Центавре» грезили многие, еще с самого утверждения проекта, — Сэм мечтательно возвела глаза к потолку. — Ради подобной цели стоит постараться. Это ведь первый корабль Союза, который в нынешнем поколении...
— Давайте без телевизионных цитат. Что думали о нем именно вы сами?
— О космосе, — чуть приподняв плечи, ответила Сэм. Она и сейчас думала о нем. О бескрайних просторах. О звездах, ведущих за собой планеты и их многочисленные спутники. О метеоритных дождях и кометах с длинными хвостами. 
Уильямс жестом показал, чтобы она продолжала. 
— Я знаю, что «Центавр» прорвет границу неизведанного космоса. И я хочу быть там в этот момент. Хочу быть на передовой. Первой увидеть то, чего не видел никто.
— Хороший ответ, — покачал головой Уильямс. — А теперь о серьезном.
Далее собеседование пошло как по маслу. Уильямс проверял ее теоретические знания, навыки работы в команде, способность к легкому общению, эмоциональную и психологическую устойчивость. 
Сэм легко отвечала на все вопросы. Иногда даже опережая мысль Уильямса.
— Именно это мне и требуется. Энтузиасты. Энтузиасты, готовые положить жизнь ради будущего человечества. А готовы ли вы к своей корабельной должности? – в конце кивнул головой ученый, откинувшись на спинку своего кресла и внимательно глядя на девушку.
Сэм подавала заявку на должность колониального архитектора и по совместительству навигатора на капитанском мостике. Каждый член экипажа должен быть иметь минимум две специальности, чтобы не стать ненужным грузом ни на борту корабля. Уильямс подробно расспрашивал девушку, держа в руках бланки с экзамена по галактической картографии. Судя по вопросам, в картах он разбирался так же хорошо, как в строительстве кораблей с антиматериальными двигателями.
— Отвечаете вы хорошо, — он отложил бумаги и встал. — Большего я услышать и не надеялся. Мне нужно сверить ваши результаты с остальными. Но время, проведенное с вами, я не считаю потерянным зря. 
— Извините, можно вопрос? — решительно спросила девушка, отвечая на прощальное рукопожатие. Уильямс молча кивнул. — Вы ведь лишь организатор экспедиции. Не капитан. Почему вы проводите собеседования? Неужели для этого недостаточно отбора и организационной комиссии? 
Уильямс громко засмеялся.
— Поразительно! Вы первая, кто задал этот вопрос. Вы правы, я мог бы потратить свое время на решение совершенно других вопросов, но, видите ли… Назовите главную составляющую «Центавра». 
— Межзвездный двигатель нового поколения? — осторожно предположила Сэм. 
Уильямс отрицательно покачал головой.
— Команда, — Дениэль улыбнулся, словно ответ был самым очевидным. — Какими бы совершенными не были технологии, без правильно подобранных людей любые направления обречены на провал. Я не доверяю счетным машинам и логическим константам, по которым претенденты проходят отбор. И потому хочу лично познакомиться с ними и понять, подойдут ли они моему экипажу. Не согласны с этим?
— Разве это не субъективизм? — возразила Сэм. — Условия должны быть равными. Это ведь просто нечестно.
— Я гений, — улыбнулся Честери. — Такие вещи, как выгода, мне совершенно не интересны. Я вполне могу объективно оценить каждого претендента, и Фракция Колониального Развития с этим согласна, раз подтвердила мое прошение на проведение дополнительного этапа отбора. Я ответил на ваш вопрос?
— Пожалуй, — кивнула Сэм.
— В таком случае прошу меня простить. Результаты я вышлю вам на почту.
Еще раз пожав девушке руку, Уильямс свернул в правый коридор. Сэм, следуя за роботом, направилась в противоположную сторону. 
Только выйдя из кабинета, она осознала, насколько сильно участилось ее сердцебиение и стало тяжелым дыхание. На нее волной свалилось все отбрасываемое ранее эмоциональное напряжение, после собеседования уже ничем не сдерживаемое.  
И только спустя две недели это состояние вновь застало ее врасплох. Во время занятия йогой, когда ей на коммуникатор пришло сообщение от искина: «Возвращайся домой. Пришли результаты собеседования».